Тангиева против России

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО «ТАНГИЕВА ПРОТИВ РОССИИ»

Tangiyeva v. Russia

(Жалоба №57935/00)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СТРАСБУРГ

29 ноября 2007 года

Данное постановление вступит в силу при обстоятельствах, указанных в п.2 ст.44 Конвенции. Оно может подвергнуться редакционной правке.

По делу «Тангиева против России»

Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

г-н Л. Лукаидес, Председатель,

г-жа Н. Вайич,

г-н А. Ковлер,

г-жа Е. Штайнер,

г-н Х. Хаджиев,

г-н Д. Шпильманн,

г-н С.Э. Йебенс, судьи,

и г-н А. Вампах, заместитель секретаря Секции,

проведя закрытое заседание 8 ноября 2007 года,

вынесли в тот же день следующее постановление:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано жалобой (№57935/00) против Российской Федерации, поданной в Суд 29 апреля 2000 года в соответствии со статьёй 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод («Конвенция») г-жой Зайнап Абдул-Вагаповной Тангиевой («заявительница»), гражданкой Российской Федерации.

2. Интересы заявительницы представляли юристы неправительственной организации "Европейский центр защиты прав человека" (EHRAC) / правозащитного центра "Мемориал". Правительство, являющееся ответчиком, было представлено г-ном П. Лаптевым, Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3. Заявительница утверждала, что трое её родственников были убиты государственными военнослужащими в Грозном в январе 2000 года. Она ссылалась на статьи 2, 3 и 13 Конвенции.

4. Решением от 18 мая 2006 года Суд признал жалобу приемлемой.

5. Проконсультировавшись со сторонами, Палата решила, что проведение слушания по существу дела не требуется (Правило 59 §3), стороны в письменном виде ответили на объяснения друг друга.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

6. Заявительница родилась в 1958 году и проживала в Грозном, Чечня. В настоящее время она проживает в Ингушетии.

7. Объяснения сторон по фактам относительно обстоятельств смерти родственников заявительницы и последующего расследования изложены ниже, в разделе "А". Описание соответствующих материалов, представленных в Суд, содержится в разделе "Б".

А. Объяснения сторон

1. События января 2000 года

8. Заявительница вместе с семьёй проживала в Старопромысловском районе Грозного в их собственном доме по адресу: улица Державина, дом 166.

9. В октябре 1999 года в Чечне возобновились вооруженные столкновения между российскими силами и чеченскими боевиками. Грозный и его пригороды подверглись интенсивной бомбардировке. Старопромысловский район, расположенный в северной и центральной частях города, подвергся авиационному и артиллерийскому обстрелу. Заявительница указала, что большинство жителей района уехали в более безопасные места. После тяжелых боёв, в декабре 1999 года российские силы начали восстанавливать контроль над городом, начиная с севера, и к концу января 2000 года в конце концов овладели центральными частями города.

10. Зимой 1999-2000 годов заявительница, её отец Абдул-Вагап Тангиев (1926 года рождения), её мать Хиржан Ибрагимовна Гадаборшева (1932 года рождения), её дядя Исмаил Ибрагимович Гадаборшев (1924 года рождения) и её сестра Ханифа Газдиева оставались в их доме в Грозном. В декабре 1999 года к ним присоединились пятеро соседей, все женщины, так как в их доме был большой подвал, где они все могли укрываться во время обстрела.

11. Заявительница, её сестра и соседка представили письменные показания о событиях декабря 1999 года и января 2000 года. Согласно им, район впервые подвергся интенсивной бомбардировке 22 ноября 1999 года, когда одна из женщин, остававшихся вместе с ними в подвале, была убита. В тот же день мать заявительницы была легко ранена шрапнелью. После того, как обстрел усилился, заявительница и её семья не могли покинуть город.

12. После 23 декабря 1999 года обстрел стал очень интенсивным, и люди, находившиеся в их подвале, решили переместиться в какое-нибудь более безопасное место. 26 декабря 1999 года большинство из них переместилось в близлежащее пятиэтажное здание с бóльшим погребом по улице Пугачева. Отец заявительницы, её дядя и одна из соседок остались в доме, чтобы присматривать за имуществом и скотом. Вечером того же дня заявительница услышала звуки танковых моторов на улице. Она сказала, что они почувствовали облегчение, так как они полагали, что на этом обстрел кончится.

13. Утром 27 декабря 1999 года дядя заявительницы встретил группу российских военнослужащих на пути из своего дома к улице Пугачева и сообщил им, что группа из сорока – сорока пяти гражданских лиц укрывается в подвале того дома. Затем военнослужащие зашли в подвал и проверили у мужчин, большинству из которых было около 50 лет, документы, удостоверяющие личность. Затем солдаты заняли боевые позиции в округе.

14. Утром 28 декабря 1999 года заявительница заметила, что их дом по улице Державина частично разрушен. Когда она и её мать прибыли туда, они обнаружили её отца и соседку, которые оставались в подвале в течение дня по приказу солдат, дислоцированных вокруг дома.

15. 28 и 29 декабря 1999 года военнослужащие пришли в подвал жилого дома по улице Пугачева, где находилась заявительница, и угрозами заставили мужчин помочь им собрать шесть тел военнослужащих на улице.

16. 1 января 2000 года в район прибыло подразделение ОМОН (отряд милиции особого назначения), которое заняло позицию в здании бывшего общежития рядом с улицей Пугачева. В тот же день военнослужащие из этого подразделения увели из подвала трех мужчин. Впоследствии заявительница узнала, что они были расстреляны.

17. Каждый день с 3 по 10 января 2000 года заявительница ходила проверять своих родственников в доме по улице Державина. Несколько раз она встречала офицера, назвавшегося Тимой, который был командиром экипажа танка, дислоцированного по адресу: улица Кольцова, дом 164. Офицер часто был пьян и агрессивен и однажды угрожал перестрелять их всех, но отцу заявительницы удалось успокоить его. Тима сказал, что он из Осетии и до этого воевал в Дагестане. Заявительница пояснила, что она могла бы опознать его либо набросать его портрет. Она пояснила, что ситуация была очень напряженной, потому что военнослужащие регулярно посещали оба дома для проверок личности, угрозами заставляли жителей помогать им собирать трупы, выбирали мужчин для "обмена" с боевиками и так далее. Заявительница также видела, как систематически поджигались дома по соседству.

18. Вечером 10 января 2000 года заявительница, её семья и некоторые соседи в конце концов решили покинуть Грозный на следующий день, пока ситуация не успокоится. Заявительница и её сестра пошли за водой в общежитие, где были расквартированы бойцы ОМОН, и предупредили офицера, что в доме по улице Державина остаются старики, чтобы дом не подвергался артиллерийскому обстрелу, а в людей не стреляли, пока они несут воду. Затем она вернулась в подвал дома по улице Пугачева, в то время как её мать, отец, брат и соседка, Валентина Фотиева, оставались в их семейном доме по улице Державина.

19. Утром 11 января 2000 года заявительница, её сестра и три другие женщины пошли в дом по улице Державина, чтобы забрать её дядю и попрощаться с её родителями. Они обнаружили, что ворота открыты, а из дома идёт дым. На их крики никто не отозвался, и они открыли дверь. Подвал был охвачен пожаром, и они не могли войти в него. На кухне они нашли тело отца заявительницы и тело Валентины Фотиевой, оба с огнестрельными ранениями. Документы, деньги и ценности остались нетронутыми. Заявительница и её сестра вытащили два тела из горящего дома, но у них не было достаточно времени, чтобы потушить огонь или похоронить их, потому что они боялись, что убийцы вернутся. Они побежали в дом по улице Пугачева и сообщили, что случилось. Сосед сказал им немедленно уходить и пообещал им позаботиться о захоронениях. Заявительница и её сестра взяли с собой только свои личные документы и прошли несколько километров до блок-поста в Собачевке, откуда они на автобусе уехали в Ингушетию.

20. На следующий день, 12 января 2000 года, заявительница вернулась в Грозный с двумя автомобилями, чтобы забрать и похоронить тела. На одном из военных блок-постов по пути они взяли троих военнослужащих в качестве эскорта для безопасности. Они также случайно встретили своего соседа, который объяснил им, где он похоронил тело отца заявительницы. Когда они прибыли по адресу: улица Державина, дом 166, дом полностью выгорел. Они не смогли спуститься в подвал, так как там еще тлел пожар. Они выкопали тело отца заявительницы и увезли его для захоронения в село Чермень в Северной Осетии.

21. Через месяц родственники Валентины Фотиевой забрали её тело и похоронили его на кладбище в Грозном.

22. Позже, 6 марта 2000 года, сотрудниками Министерства РФ по чрезвычайным ситуациям ("Эмерком") из подвала были извлечены обуглившиеся тела матери и дяди заявительницы. Рядом с телами были обнаружены личные вещи и пули. Они были похоронены членами семьи заявительницы на сельском кладбище в Ингушетии.

23. Помимо своих собственных показаний и показаний трёх свидетелей, заявительница представила зарисовки округи и их дома по адресу: улица Державина, дом 166, с указаниями упоминавшихся мест и нахождения тел её родственников. Ею также были представлены фотографии руин их дома и подвала по улице Пугачева.

2. Последующие события и расследование убийств

24. Заявительница не обращалась ни в какие органы власти и не связывалась с врачом после инцидента. Тем не менее, об этих событиях было рассказано в ряде сообщений средств массовой информации и докладов неправительственных организаций, копии которых заявительница представила в Суд.

25. 26 января 2000 года "Литературная газета" в статье "Добро пожаловать в ад! Интервью с бежавшими из осажденного Грозного" сообщила об убийствах родственников заявительницы, основываясь на интервью с ней.

26. В феврале 2000 года "Хьюман Райтс Уотч" издал доклад, озаглавленный "Убийства гражданского населения в Старопромысловском районе Грозного", в котором российские силы обвинялись в намеренном убийстве по крайней мере тридцати восьми гражданских лиц в конце декабря - середине января. "Хьюман Райтс Уотч" проинтервьюировал выживших, очевидцев и родственников погибших. В докладе содержалась информация о смерти Абдул-Вагапа Тангиева, Хиржан Гадаборшевой, Исмаила Гадаборшева и Валентины Фотиевой, основанная на интервью с заявительницей и другим свидетелем в Ингушетии.

27. Несколько правозащитных неправительственных организаций помогали заявительнице и обратились в правоохранительные органы в связи с событиями в Старопромысловском районе Грозного в январе 2000 года, когда несколько десятков местных жителей были предположительно казнены неустановленными войсковыми частями.

28. 10 февраля 2000 года "Хьюман Райтс Уотч" обратился с письмом к российским властям, включая Президента, Генерального прокурора и Министра обороны, требуя расследования заслуживающих доверия обвинений в массовом убийстве гражданского населения в Старопромысловском районе.

29. 3 мая 2000 года заявительница была допрошена прокурором в прокуратуре Старопромысловского района. Заявительница пояснила, что следователь задавал ей вопросы об убийствах, свидетелем которых сама заявительница не была. Когда она заявила, что только российские военнослужащие, дислоцированные вокруг дома, могли совершить убийства, и сказала об их предыдущих визитах и угрозах, следователь сказал ей, что не имеется прямых свидетелей убийств, и что она может быть привлечена к ответственности за ложный донос. Заявительница предположила, что офицер Тима может нести ответственность за убийства, и следователь сказал ей, что он погиб. После этого заявительница убедилась, что расследование не будет эффективным, и не обращалась ни к каким официальным органам.

30. Она вновь была вызвана для допроса в качестве свидетеля 31 мая 2000 года, но не явилась.

31. Похоже, что в отношении родственников заявительницы не были выданы свидетельства о смерти. Двоюродный брат заявительницы, сын Исмаила Гадаборшева, пояснил, что у него имелись сложности в получении свидетельства о смерти его отца и других родственников.

32. Неправительственная организация "Мемориал", представлявшая заявительницу, неоднократно обращалась в органы прокуратуры различных уровней, прося предоставления информации о расследовании убийств гражданского населения в Старопромысловском районе. В ответ была получена противоречивая информация со ссылками на различные номера уголовных дел. Несколько раз было сообщено, что запросы направлены для рассмотрения в различные органы прокуратуры.

33. 19 июня и 18 июля 2002 года прокуратура Чечни сообщила "Мемориалу", что 5 марта 2000 года в связи с убийствами, совершенными в Грозном 10 января 2000 года, было возбуждено уголовное дело №12011, которое было передано для дальнейшего расследования в Управление Генеральной прокуратуры по Северному Кавказу.

34. Тем не менее, 22 августа 2002 года Северо-Кавказское управление Генеральной прокуратуры направил запрос "Мемориала" о предоставлении информации прокурору Чечни, прося его предоставить информацию о ходе расследования уголовного дела №12011.

35. 17 февраля 2004 года заявительница обратилась с письмом к прокурору Старопромысловского района, прося его предоставить информацию о расследовании убийства её родственников. Она не получила никакого ответа.

36. 28 мая 2004 года прокуратура Старопромысловского района предоставила брату заявительницы Шамсудину Тангиеву статус потерпевшего по уголовному делу №33024 относительно убийства его родителей и дяди в Грозном 11 января 2000 года.

3. Расследование убийств – информация Правительства

37. В марте 2005 года жалоба была коммуницирована российскому Правительству, у которого в тот момент была запрошена копия материалов уголовного дела №33024. В своих меморандумах, представленных в ответ, Правительство сообщило некоторые подробности расследования, не уточняя даты следственных действий. Правительством не были представлены копии никаких документов, на которые были сделаны ссылки. Правительство заявило, что расследование продолжается и что раскрытие документов будет являться нарушением статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса, так как дело содержит информацию военного характера и персональные сведения о свидетелях. В то же время Правительство предложило предоставить делегации Суда доступ к делу в месте проведения предварительного расследования, за исключением "документов [содержащих военную информацию и персональные сведения о свидетелях] и без права снимать копии с материалов дела и передавать их другим".

38. В мае 2006 года Суд признал жалобу приемлемой и повторил свой запрос о предоставлении документов. В ответ Правительство представило информацию о ходе расследования и несколько документов из материалов уголовного дела (см. раздел "Б" ниже). Им не были предоставлены никакие свидетельские показания либо другие важные процессуальные документы, такие как описание местности либо результаты баллистической экспертизы.

39. Ссылаясь на информацию, полученную из Генеральной прокуратуры, Правительство указало в своих меморандумах, что расследование установило, что с января по февраль 2000 года подразделения федеральных сил проводили контртеррористическую операцию в Старопромысловском районе Грозного. В течение того же времени несколько жителей района, в том числе родственники заявительницы, были убиты неизвестными лицами.

40. Правительство пояснило, что органами прокуратуры был проведен ряд следственных действий. 17 апреля 2004 года ими был осмотрен дом Тангиевых. 28 мая 2004 года был допрошен брат заявительницы Шамсудин Тангиев, которому был предоставлен статус потерпевшего по делу. 5 мая 2004 года заявительница, её сестра и двое родственников также были допрошены, им также был предоставлен статус потерпевших по делу. В тот же день следователи изъяли у заявительницы два патрона, найденных ею около тела её отца. Была проведена баллистическая экспертиза, в результате которой было установлено, что этот тип вооружения используется для автоматического оружия калибром 5.45мм и может быть использован для определения использованного огнестрельного оружия.

41. Правительство пояснило, что заявительница и её родственники не дали согласия на эксгумацию тел своих родственников для проведения судебно-медицинской экспертизы. Они также отказались указать места их захоронения, что сделало невозможным установление причины их смерти.

42. Правительство также сообщило Суду, что в апреле-июле 2004 года следователями было допрошено более двадцати соседей и знакомых Тангиевых, которые заявили, что не имеют информации о лицах, совершивших убийства. Один из свидетелей заявил, что в Старопромысловском районе проходили тяжелые бои между федеральным силами и незаконными вооруженными формированиями. Другой свидетель заявил, что у отца заявительницы имелся спор с участниками незаконных вооруженных формирований. Следователями не были установлены родственники и место захоронения Валентины Фотиевой, женщины, убитой в доме Тангиевых.

43. Следователями прорабатывалась версия о том, что убийства могли быть совершены военнослужащими, однако не было найдено никакой подтверждающей это информации. Согласно информации Северо-Кавказского военного округа, в январе-феврале 2000 года подразделения федеральных сил в Старопромысловском районе подвергались многочисленным атакам незаконных вооруженных формирований, которые могли совершить убийства. 3 июня 2005 года военный прокурор допросил командира одной из войсковых частей, принимавших участие в контртеррористической операции в Грозном. Он заявил, что не знает об убийствах родственников заявительницы. Органами прокуратуры продолжается осуществление следственных действий с участием военнослужащих.

44. Согласно данным Правительства, потерпевшие систематически информируются о приостановлении и возобновлении расследования. Расследование продолжает осуществляться прокуратурой Старопромысловского района, под специальным надзором Генеральной прокуратуры.

Б. Документы, представленные сторонами

1. Документы, представленные заявительницей

45. В ноябре 2004 года заявительница представила дополнительные документальные доказательства в подтверждение своих утверждений. В дополнение к своим собственным подробным показаниям о фактах заявительница представила показания троих свидетелей.

46. Сестра заявительницы Ханифа Газдиева заявила, что 10 января 2000 года они решили покинуть Грозный на следующий день из-за постоянных притеснений со стороны солдат. Утром 11 января 2000 года свидетельница, вместе с заявительницей и двумя женщинами по имени Галина и Бирлант М., пошли забрать её родителей и дядю из их дома по улице Державина. Затем она описала, как они обнаружили тела её отца и Валентины, оба с огнестрельными ранениями в голову. Дом был перевёрнут вверх дном, и было множество дырок от пуль. Некоторая мебель дымилась, дверь в подвал была закрыта, и из-под неё шел дым. Женщины вытащили оба тела из дома, но не смогли потушить огонь в подвале. Затем они оставили тела у соседа из страха, что солдаты могут вернуться и убить их как свидетелей, и покинули Грозный в тот же день. Они похоронили тело своего отца 12 января 2000 года. 6 марта 2000 года останки их матери и дяди были перемещены с помощью "Эмеркома" и захоронены в Ингушетии.

47. Двоюродный брат заявительницы, Магомет Гадаборшев, дал показания о смерти своего отца, дяди заявительницы. Сам свидетель в то время был в Ингушетии и узнал о смерти своего отца от заявительницы и других родственников.

48. Соседка заявительницы в Грозном, "Галина П.", показала, что она была вместе с заявительницей и её сестрой 11 января 2000 года, когда они обнаружили тела их родителей и дяди в доме по улице Державина. Свидетельница пояснила, что чеченские боевики покинули район в середине декабря, а перед этим они не причиняли никакого вреда жителям, а иногда даже помогали им. С 25 декабря 1999 года российские военнослужащие начали входить в Старопромысловский район. Некоторые из солдат помогали им и давали им еду. Другие просили их, а иногда заставляли помочь им собирать тела погибших военнослужащих, так как боевики не будут стрелять по гражданским лицам. Она подтвердила показания заявительницы об обнаружении тел 11 января 2000 года.

49. Помимо документов, представленных заявительницей, в ходе судопроизводства по делу "Махаури (Makhauri) против России" (жалоба №58701/00) Правительством была представлена копия материалов уголовного дела №14/33/0262 (соединено в июле 2004 года с уголовным делом №50100), возбужденного военными следователями в связи с нападением на г-жу Махаури в январе 2000 года в Старопромысловском районе. Материалы дела также содержат свидетельские показания Галины П. (1937 года рождения), сделанные в ходе расследования в августе 2000 года. На основе этой информации в 2000 году военные следователи запросили Грозненскую городскую прокуратуру предоставить им информацию об убийстве трёх членов семьи Тангиевых и женщины по имени Валентина. Похоже, что на этот запрос не было получено никакого ответа.

50. Галина П. заявила военным следователям, что в зиму 1999-2000 годов она оставалась в Грозном. Она переехала в дом Тангиевых по улице Державина, где в подвале укрывались девять человек, и оставалась там до 24 декабря 1999 года. Затем она перебралась в другой дом, по адресу: улица Пугачева, дом 144, так как обстрел стал слишком интенсивным, и первый дом был поврежден. Около шестидесяти человек, в основном старики, находились в большом подвале дома по адресу: улица Пугачева, дом 144. Чеченские боевики покинули район около 18 декабря 1999 года. Свидетельница показала, что федеральные солдаты регулярно посещали их подвал и заставляли обитателей помогать им выносить раненых и погибших. 1 или 2 января 2000 года трое самых молодых мужчин из подвала (моложе 50 лет) были уведены солдатами и позже найдены мертвыми. Заявительница описала, что солдаты были одеты в серо-голубую камуфляжную форму. Она также показала, что 10 января 2000 года, вместе с двумя сестрами Тангиевыми, она посетила их дом, где оставались четыре человека: Абдул-Вагап Тангиев, его жена Хиржан Гадаборшева, его брат¹ Исмаил Гадаборшев и пожилая женщина, "Валя". Они обнаружили тела г-на Тангиева и Вали в доме с огнестрельными ранениями, в то время как закрытый подвал был объят пламенем. Сосед сказал им, что они должны уйти, так как убийцы могут вернуться, а позже сказал им, что он похоронил четыре тела во дворе. В тот же день, 10 января 2000 года, свидетельница выехала в Ингушетию.

2. Документы из материалов уголовного дела

51. В сентябре 2006 года Правительство представило около семидесяти страниц документов из материалов уголовного дела, расследуемого в связи с убийством родителей и дяди заявительницы. Эти документы включают в себя постановления прокуроров о возбуждении, передаче, приостановлении и возобновлении расследования, о признании потерпевшими заявительницы и её брата. Их можно обобщить следующим образом.

52. 3 мая 2000 года, после публикации "Свобода или смерть" в "Новой газете" от 27 апреля 2000 года, Грозненская городская прокуратура возбудила уголовное дело №12038 по части 2 статьи 105 Уголовного кодекса (убийство двух или более лиц при отягчающих обстоятельствах) "относительно массовых убийств "205-й бригадой" гражданских жителей селения Катаяма в Грозном 19 января 2000 года". Заявительница и её брат допрашивались по этому делу в мае и июне 2000 года.

53. 14 августа 2003 года следователь Грозненской городской прокуратуры решил, что убийство четырех лиц по адресу: улица Державина, дом 166, образует отдельный эпизод и направил соответствующую часть дела для дальнейшего расследования в прокуратуру Старопромысловского района.

54. 20 августа 2003 года прокуратура Старопромысловского района отказалась проводить расследование, сославшись на пункт 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса – в связи с отсутствием информации, указывающей на то, что смерти были причинены преступными действиями. Следователь заявил, что информация об обстоятельствах смерти родственников заявительницы является неполной. Обращаясь к показаниям заявительницы, он сделал вывод о том, что смерти и пожар были скорее всего следствием обстрела, так как в соответствующий период времени в районе шли тяжелые бои. В отсутствие более надежной информации о причинах и обстоятельствах смертей, расследование было прекращено.

55. 2 апреля 2004 года прокуратура Чечни отменила это постановление. 16 апреля 2004 года прокуратура Старопромысловского района возбудила уголовное дело №33024 по части 2 статьи 105 Уголовного кодекса в связи с убийством родственников заявительницы.

56. В мае 2004 года брат заявительницы, а в мае 2005 года заявительница были признаны потерпевшими по делу.

57. На различных стадиях дела надзирающие прокуроры дали несколько указаний, перечисляющих шаги, которые должны быть сделаны следователями. 26 августа 2004 года прокурор прокуратуры Старопромысловского района указал, помимо прочего, на необходимость выработки плана действий, принятия мер по установлению мест захоронения и эксгумации и проведению судебно-медицинской экспертизы, изъятия пуль и гильз с места преступления и их направления для изучения экспертом-баллистом, сбора более подробной информации о личностях жертв, включая установление родственников Валентины Фотиевой. Подобные указания давались в октябре 2004 года, апреле и декабре 2005 года.

58. В апреле 2004 года - августе 2006 года расследование приостанавливалось и возобновлялось семь раз. Последний документ в материалах дела, исследованных Судом, датирован 14 августа 2006 года. Прокурор прокуратуры Старопромысловского района возобновил расследование и опять приказал собрать недостающую информацию о жертвах, установить и допросить других возможных свидетелей преступления, включая Галину П., и сделать другие шаги для установления лиц, совершивших убийства.

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

59. До 1 июля 2002 года уголовно-правовые вопросы регулировались Уголовно-процессуальным кодексом Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, принятым в 1960 году. 1 июля 2002 года старый кодекс был заменен Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

60. Статья 161 нового Уголовно-процессуального кодекса устанавливает правило о недопустимости разглашения данных предварительного расследования. Согласно части 3 указанной статьи, данные предварительного расследования могут быть преданы гласности только с разрешения прокурора или следователя и только в том объеме, в каком это не нарушает прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства и не противоречит интересам расследования. Разглашение данных о частной жизни участников уголовного судопроизводства без их согласия запрещено.

ПРАВО

I. ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА

1. Доводы сторон

61. Правительство просило Суд признать жалобу неприемлемой, так как заявительницей не были исчерпаны внутригосударственные средства правовой защиты. Им было указано, что расследование убийств продолжается в соответствии с национальным законодательством. Заявительница не обратилась в суд в Чечне либо в других регионах Северного Кавказа с жалобой на действия следственных органов либо на другие предположительно незаконные действия государственных должностных лиц. Таким образом, она не использовала доступные ей внутригосударственные средства правовой защиты.

62. Заявительница не согласилась в возражением Правительства. Она утверждала, что уголовное расследование по её делу было полностью неэффективным. Она далее утверждала, что гражданско-правовые средства правовой защиты, на которые сослалось Правительство, не могли, в отсутствие выводов уголовного расследования, привести к установлению лиц, совершивших преступление. Она просила суд отклонить предварительное возражение Правительства.

2. Оценка Суда

63. По настоящему делу Суд не принял никакого решения по вопросу исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты на стадии приемлемости, посчитав, что этот вопрос слишком тесно связан с существом дела. Сейчас Суд приступит к изучению доводов сторон в свете положений Конвенции и соответствующей судебной практики. По ряду похожих дел Судом уже было установлено, что российская правовая система предусматривает, в принципе, два основных варианта действий для жертв незаконных и преступных действий, осуществленных государством либо его представителями, а именно обращение к уголовно-правовым и гражданско-правовым средствам правовой защиты (см. постановление от 12 октября 2006 года по делу "Эстамиров (Estamirov) и другие против России", №60272/00, пп. 73-74).

64. Что касается гражданско-правового иска о возмещении вреда, причиненного предположительно незаконными действиями либо незаконным поведением представителей государства, лишь эта процедура не может рассматриваться в качестве эффективного средства правовой защиты в контексте жалоб, поданных по статье 2 Конвенции. Осуществляя гражданское судопроизводство, суд не может осуществлять какое-либо независимое расследование и не способен, без использования данных уголовного расследования, делать какие-либо значимые выводы о личностях лиц, совершивших преступления, приведшие к смертельному исходу, не говоря уже о степени их ответственности (см. постановление от 24 февраля 2005 года по делу "Хашиев (Khashiyev) и Акаева (Akayeva) против России", №№57942/00, 57945/00, пп. 119-121, и "Эстамиров и другие", приведено выше, п. 77). Учитывая вышеизложенное, Суд подтверждает, что заявительница не была обязана обращаться к гражданско-правовым средствам правовой защиты. Таким образом, предварительное возражение в этой части отклоняется.

65. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Суд отмечает в этой связи, что расследование убийств продолжается с мая 2000 года. Заявительница и Правительство расходятся в оценке эффективности этого расследования.

66. Суд полагает, что данная часть предварительного возражения Правительства затрагивает вопросы эффективности уголовного расследования, которые тесно связаны с рассмотрением требований заявительницы по существу. Таким образом, он полагает, что данные вопросы должны быть изучены ниже, в рамках субстантивных положений Конвенции.

II. ОЦЕНКА ДОКАЗАТЕЛЬСТВ СУДОМ И УСТАНОВЛЕНИЕ ФАКТОВ

А. Доводы сторон

67. Заявительница утверждала, что её родственники были незаконно убиты представителями государства и что властями не было осуществлено эффективное и адекватное расследование обстоятельств их смерти. Она предложила Суду сделать вывод об обоснованности её утверждений о фактах из непредставления Правительством запрошенных документов.

68. Правительство сослалось на отсутствие выводов продолжающихся расследований и отрицало ответственность государства за убийство родственников заявительницы.

Б. Общие принципы

69. Перед тем, как приступить к оценке доказательств, Суд подчеркивает, что для эффективного функционирования системы подачи индивидуальных жалоб, созданной в соответствии со статьёй 34 Конвенции, принципиально важным является предоставление государствами всего необходимого содействия для надлежащего и эффективного рассмотрения жалоб (см. постановление Большой палаты по делу "Танрикулу (Tanrikulu) против Турции", №23763/94, п. 70, Сборник 1999-IV). По делам, в которых имеются противоречащие друг другу версии событий, при установлении фактов Суд неизбежно столкнется с теми же трудностями, что и любой другой суд первой инстанции. Рассмотрению дел такого характера, когда индивидуальный заявитель обвиняет представителей государства в нарушении его прав по Конвенции, присуще, что в некоторых случаях только лишь Правительство, являющееся ответчиком, обладает доступом к информации, способной подтвердить либо опровергнуть эти утверждения. Непредставление Правительством такой информации, находящейся в его руках, без удовлетворительного объяснения не только может привести к тому, что будет сделан вывод об обоснованности утверждений заявителя, но также может негативно отразиться на уровне выполнения государством-ответчиком своих обязательств по подп. "а" п.1 статьи 38 Конвенции (см. постановление по делу "Тимурташ (Timurtaş) против Турции", №23531/94, пп. 66 и 70, Сборник 2000-VI, и постановление по делу "Таниш (Taniş) и другие против Турции", №65899/01, п. 160, Сборник 2005-VIII).

70. Суд опирается на ряд принципов, выработанных в его судебной практике, когда он решал задачу установления фактов, в отношении которых между сторонами имелся спор. Что касается спорных фактов, Суд ссылается на свою практику, подтверждающую стандарт доказывания "вне разумных сомнений" в его оценке доказательств (см. постановление по делу "Авшар (Avşar) против Турции", №25657/94, п. 282, Сборник 2001-VII (извлечения)). Такое доказывание может следовать из сосуществования существенно сильных, ясных и согласующихся друг с другом выводов либо аналогичных неопровергнутых фактических презумпций. В этом контексте поведение сторон при получении доказательств также должно быть принято во внимание (см. "Таниш и другие", приведено выше, п. 160).

71. Суд осознает субсидиарную природу своей роли и признаёт, что он должен быть осторожен в принятии на себя функции суда первой инстанции, устанавливающего факты, когда это не является необходимым в обстоятельствах конкретного дела (см., например, решение о приемлемости от 4 апреля 2000 года по делу "МакКерр (McKerr) против Великобритании", №28883/95). Тем не менее, когда выдвигаются обвинения по статьям 2 и 3 Конвенции, Суд должен применять особенно тщательный анализ (см., с учетом контекста, постановления от 4 декабря 1995 года по делу "Рибитш (Ribitsch) против Австрии", Серии А №336, стр. 24, п. 32 и по делу "Авшар", приведено выше, п. 283), даже если уже было проведено определенное национальное судопроизводство и осуществлены расследования.

72. Наконец, когда в национальных судах осуществлялось производство по тем же обвинениям, следует иметь в виду, что уголовно-правовая ответственность отличается от международно-правовой ответственности по Конвенции, на которую распространяется компетенция Суда. Ответственность по Конвенции основывается на её собственных положениях, которые должны толковаться и применяться на основе целей Конвенции и в свете соответствующих принципов международного права. Ответственность государства по Конвенции, вытекающую из действий его органов, представителей и служащих, не следует путать с национальными правовыми вопросами индивидуальной уголовной ответственности, рассматриваемыми национальными уголовными судами. Суд не устанавливает виновность либо невиновность кого-либо в этом смысле (см. "Авшар", приведено выше, п. 284).

В. Подпункт "а" пункта 1 статьи 38 и соответствующие выводы, сделанные Судом

73. Заявительница утверждала, что её родственники были убиты военнослужащими. В подтверждение своих утверждений она сослалась на свои собственные показания и показания её сестры и соседки, подтверждающие, что в соответствующий период времени в Старопромысловском районе присутствовали военнослужащие российской армии и сотрудники милиции (ОМОН) и что они участвовали в убийствах гражданского населения. Она также утверждала, что непредставление Правительством документов, запрошенных Судом, а именно полных материалов уголовного дела, представляет собой невыполнение обязательств по статьям 34 и подп. "а" п. 1 статьи 38 Конвенции.

74. С учётом этих заявлений Суд коммуницировал жалобы заявительницы российскому Правительству, запросив его предоставить документы из материалов уголовного дела, возбужденного в связи с убийством родственников заявительницы. Запрос был повторен как до, так и после признания жалобы приемлемой, так как доказательства, имеющиеся в деле, воспринимались Судом как ключевые для установления фактов по настоящему делу (см. выше, пункты 37-38).

75. В своих объяснениях Правительство не отрицало, что Абдул-Вагап Тангиев, Хиджан Гадаборшева и Исмаил Гадаборшев были убиты в ночь с 10 на 11 января 2000 года в Грозном. Вместе с тем, им утверждалось, что конкретные причины и обстоятельства их смерти не были установлены. Правительство отказалось раскрыть большинство существенных документов из материалов уголовного дела, сославшись на статью 161 Уголовного-процессуального кодекса, которая, по его мнению, запрещает представление этих документов.

76. Суд отмечает, что Правительство не просило применения п. 2 статьи 33 Регламента Суда, позволяющего ограничить принцип публичного характера документов, представленных в Суд, в связи с наличием правомерных причин, таких как защита национальной безопасности и частной жизни сторон, а также интересов правосудия. Суд также отмечает, что им уже было установлено, что положения статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса не препятствуют раскрытию материалов расследуемого уголовного дела, а скорее устанавливают процедуру такого раскрытия и его пределы (см. аналогичный вывод в постановлении от 26 января 2006 года по делу "Михеев (Mikheyev) против России", №77617/01, п. 104). По этим причинам Суд полагает, что объяснения Правительства относительно раскрытия материалов дела является недостаточными для оправдания удержания ключевой информации, запрошенной Судом.

77. Учитывая это и исходя из вышеприведенных принципов, Суд считает, что он может сделать выводы из поведения Правительства в этом отношении. Более того, и ссылаясь на важность содействия Правительства, являющегося ответчиком, в осуществлении судопроизводства в соответствии с Конвенцией, Суд отмечает, что имело место нарушение обязательств, предусмотренных в подп. "а" п. 1 статьи 38 Конвенции, по обеспечению Суду всех необходимых условий в выполнении им задачи по установлению фактов.

78. Что касается требования заявительницы о том, что непредставление Правительством документов из материалов дела также образует нарушение его обязательств по статье 34 Конвенции, учитывая вышеизложенный вывод по подп. "а" п. 1 статьи 38 Конвенции, Суд считает, что не возникает отдельного вопроса по статье 34.

Г. Оценка фактов Судом

79. Суд отмечает, что сторонами не оспаривается, что родственники заявительницы погибли в даты, указанные ею, и что они являлись жертвами незаконного использования силы. Остаётся определить, могут ли представители Правительства быть признаны виновными за их смерть.

80. Заявительница утверждала, что убийство её родственников напрямую связано с другими убийствами, произошедшими в Старопромысловском районе в январе 2000 года. Она утверждала, что военнослужащие федеральных сил проводили "массовые казни" жителей, и что убийство её родственников произошло таким же образом. Она сослалась на выводы, сделанные Судом по делу "Хашиев и Акаева против России", когда Суд посчитал установленным, что российские силы, контролировавшие район в соответствующий период времени, несут ответственность за смерть родственников заявителей 19 и 20 января 2000 года (см. "Хашиев и Акаева", приведено выше, пп. 142-145).

81. Суд уже отмечал сложности, с которыми сталкивается заявитель при получении необходимых доказательств в поддержку своих утверждений, когда этими доказательствами обладает Правительство, являющееся ответчиком, не предоставляющее соответствующую документацию. Если заявителем выдвинута стройная, правдоподобная и непротиворечивая (prima facie) версия и Суд не может сделать выводы относительно фактов в связи с отсутствием таких документов, Правительство должно исчерпывающим образом объяснить, почему соответствующие документы не могут служить подтверждением утверждений, сделанных заявителями, либо предоставить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как произошли спорные события. Бремя доказывания перекладывается таким образом на Правительство, и если его утверждения оказываются неубедительными, то возникают вопросы по статье 2 и/или статье 3 (постановление от 31 мая 2005 года по делу "Тогчу (Toğcu) против Турции", №27601/95, п. 95; постановление по делу "Аккум (Akkum) и другие против Турции", №21894/93, п. 211, Сборник 2005-… (извлечения)).

82. Суд отметил выше, что он не смог воспользоваться результатами внутригосударственного расследования в связи с нераскрытием Правительством документов из дела. Он также установил, что он может сделать выводы из поведения Правительства в отношении документов следствия. Суд удовлетворен представленной заявительницей версией событий, согласно которой её родственники были убиты военнослужащими в ночь с 10 на 11 января 2000 года, а Правительством не было предоставлено какое-либо иное удовлетворительное и убедительное объяснение событий.

83. В данных обстоятельствах Суд считает установленным, что ответственность за смерть родственников заявительницы может быть возложена на государство.

III. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 2 КОНВЕНЦИИ

84. Заявительница утверждала, что её родственники были незаконно убиты представителями государства, а власти не обеспечили проведение эффективного и адекватного расследования обстоятельств их смерти. Она сослалась на статью 2 Конвенции, которая предусматривает:

«1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа.»

85. Суд вначале рассмотрит жалобу заявительницы относительно эффективности расследования.

А. Предполагаемая неадекватность расследования

1. Доводы сторон

86. Заявительница повторяла, что Правительство, являющееся ответчиком, не сумело провести эффективное и тщательное расследование смерти её родственников. Расследование было медленным, а необходимые шаги по получению соответствующих доказательств и установлению лиц, совершивших преступление, не были осуществлены. Заявительница не была своевременно признана потерпевшей по делу, ей не сообщалось надлежащим образом о ходе расследования.

87. Правительство оспорило утверждение, что в расследовании имелись упущения. Им было указано на сложности, связанные со следственной деятельностью в Чечне. Правительство подчеркнуло, что заявительница и её брат, признанные потерпевшими по уголовному делу, неоднократно возражали против эксгумации тел и проведения судебно-медицинской экспертизы, нанося таким образом вред ходу следствия.

2. Оценка Суда

88. Суд в ряде случаев заявлял, что обязательство защищать право на жизнь по статье 2 Конвенции также требует проведения какой-либо формы эффективного официального расследования, когда физические лица были убиты в результате применения силы. Разработан ряд направляющих принципов, которым дóлжно следовать для того, чтобы расследование соответствовало требованиям Конвенции (последнее обобщение см. в постановлении от 27 июля 2006 года по делу «Базоркина (Bazorkina) против России», №69481/01, пп. 117-119).

89. В настоящем деле по факту убийств было проведено расследование. Суд должен оценить, соответствовало ли расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

90. Суд отмечает, что властям стало известно о преступлении по крайней мере в мае 2000 года, когда Грозненской городской прокуратурой было возбуждено уголовное дело по факту убийств, совершенных в Старопромысловском районе. 3 мая 2000 года заявительница, а позже её брат были допрошены в рамках этого расследования и подтвердили информацию об обнаружении тел своих родственников и их захоронении. Вместе с тем, нет информации о том, что в то время были предприняты какие-либо иные меры для того, чтобы раскрыть убийства. Более чем через три года, в августе 2003 года, документы, связанные с убийствами членов семьи заявительницы, были переданы в районную прокуратуру с указанием провести отдельное расследование. Однако 20 августа 2003 года следователь этой прокуратуры высказал точку зрения, что событие преступления не имело места, указав на то, что люди погибли в результате обстрела. Это постановление было принято без осуществления каких-либо дополнительных следственных действий, направленных на прояснение обстоятельств смерти.

91. Суд отмечает, что даже наиболее базовые следственные действия были осуществлены после апреля 2004 года, когда дело было коммуницировано Правительству, являющемуся ответчиком, и более чем четыре года спустя после соответствующих событий. Меры, принятые после апреля 2004 года, включали такие ключевые шаги, как допрос других свидетелей, осмотр места преступления, попытки определить войсковые части, которые могли быть вовлечены в убийство, и проведение баллистической экспертизы. Очевидно, что эти действия, для того, чтобы принести какие-то значимые результаты, должны быть осуществлены немедленно после того, как властям было сообщено о преступлении, и уж точно как только было начато расследование. Суд повторяет, что по делам о смертях в сложных ситуациях ключевым является то, чтобы расследование было своевременным. Время неизбежно уменьшит количество и качество доступных доказательств, и ощущение отсутствия тщательности бросит тень на добросовестность следственных действий, равно как и подвергнет страданиям членов семьи (см. «Пол (Paul) и Одри Эдвардс (Audrey Edwards) против Великобритании», №46477/99, п. 86, Сборник 2002-II). Эти задержки, необъяснимые по данному делу, не только демонстрируют то, что власти не стали действовать по собственной инициативе, но и представляют собой нарушение обязательства по обеспечению образцовой тщательности и своевременности при разбирательстве серьёзного преступления.

92. Ряд ключевых шагов так и не был сделан. Например, в ходе расследования не было проведено вскрытий либо судебно-медицинских экспертиз, хотя, судя по всему, предпринимались определенные попытки получить соответствующее разрешение у родственников в 2000 году и позже, в 2004 году. Таким образом, следствие было лишено информации о состоянии тел и типе причиненных им телесных повреждений и было неспособно установить причину смертей с какой-либо степенью определенности. В этой связи Суд отмечает, что заявительница значительно способствовала этому, так как она и её брат не разрешили эксгумацию тел и даже отказались указать место захоронения их родственников. Вместе с тем, он полагает, что отказ заявительницы разрешить эксгумацию не снимает с властей их обязанности получить подробную информацию о причинах смертей четырёх человек в подозрительных обстоятельствах. Нет информации о том, что органы прокуратуры, которые несли основную ответственность за ход расследования, когда-либо пытались дать соответствующие указания либо иным образом решить вопрос (см., с учетом контекста, постановление по делу «Танли (Tanli) против Турции», №26129/95, п. 152, Сборник 2001-III (извлечения)).

93. Суд также отмечает, что заявительница и её брат были признаны потерпевшими только в 2004 году. Даже после этого им сообщалось только о приостановлении и возобновлении расследования, а не о значительных событиях в его ходе. Соответственно, следователи не обеспечили достаточный общественный контроль, способный придать расследованию и его результатам требуемый уровень транспарентности, они также не обеспечили интересы родственников в ходе осуществления производства по уголовному делу.

94. В завершение Суд отмечает, что расследование приостанавливалось и возобновлялось несколько раз, и что в ряде случаев надзирающие прокуроры указывали на недостатки, допущенные в ходе производства по уголовному делу, и приказывали принять меры для их возмещения, но эти инструкции остались невыполненными.

95. Учитывая вышеизложенное, Суд устанавливает, что власти не осуществили эффективное уголовное расследование обстоятельств смерти Абдул-Вагапа Тангиева, Хиджан Гадаборшевой и Исмаила Гадаборшева. В сложившихся обстоятельствах это сделало равно неэффективным обращение как к гражданско-правовым, так и к уголовно-правовым внутригосударственным средствам правовой защиты. Соответственно, Суд отклоняет предварительное возражение Правительства в этом отношении и устанавливает, что имело место нарушение статьи 2 в её процессуальной части.

Б. Предполагаемый отказ в защите права на жизнь

1. Доводы сторон

96. Заявительница утверждала, что в ночь на 11 января 2000 года её родственники были убиты в нарушение статьи 2 Конвенции неустановленными российскими военнослужащими, дислоцированными в районе.

97. Правительство не оспаривало тот факт, что родственники заявителей погибли. Вместе с тем, по его мнению, невозможно ответить на вопрос, имело ли место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении родственников заявительницы, пока расследование смертей еще продолжается. Им было отмечено, что не имеется точной информации об обстоятельствах смерти её родственников. В ходе расследования не было получено информации в подтверждение обвинений о том, что военнослужащие несут ответственность за преступление.

2. Оценка Суда

98. Суд повторяет, что статья 2, которая защищает право на жизнь и определяет те обстоятельства, при которых лишение жизни может быть обосновано, является одним из наиболее фундаментальных положений Конвенции, от которого не допускается никаких отступлений. Вместе со статьёй 3 она также выражает одну из базовых ценностей демократических обществ, образующих Совет Европы. Таким образом, следует строго толковать обстоятельства, при которых лишение жизни может быть обосновано. Предмет и цель Конвенции как инструмента защиты отдельных людей также требуют, чтобы статья 2 толковалась и применялась таким образом, чтобы сделать её гарантии практичными и эффективными (см. «МакКанн (McCann) и другие», приведено выше², пп. 146-147).

99. В свете важности защиты, предоставляемой статьёй 2, Суд должен подвергать случаи лишения жизни наиболее тщательному анализу, принимая во внимание не только действия представителей государства, но и все окружающие обстоятельства (см., среди других прецедентов, «Авшар», приведено выше, п. 391).

100. Сделав соответствующие выводы, Суд уже установил выше, что представители государства ответственны за смерть Абдул-Вагапа Тангиева, Хиржан Гадаборшевой и Исмаила Гадаборшева (см. выше, пп. 82 и 83). Правительство не указало на применимость исключений, предусмотренных вторым параграфом статьи 2, по настоящему делу.

101. Таким образом, Суд приходит к заключению, что также имело место нарушение статьи 2 Конвенции в её содержательной части

IV. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ

102. Заявительница объяснила, что чувства страха, страданий и стресса, которые она испытала в результате убийства трёх членов её семьи, представляют собой обращение, нарушающее статью 3 Конвенции, предусматривающую:

«Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.»

103. Правительство, кроме отрицания фактической основы утверждений заявительницы, никак специально не отреагировало на её жалобу по статье 3 Конвенции.

104. Суд полагает, что по настоящему делу не возникает никаких отдельных вопросов, помимо тех, которые уже были рассмотрены по статье 2 и статье 13 (ниже).

105. В этих обстоятельствах, хотя Суд не подвергает сомнению, что смерть членов её семьи причинила заявительнице значительное страдание, он, тем не менее, не считает, что в данном контексте имеется основание установить нарушение статьи 3.

V. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 13 КОНВЕНЦИИ

106. Заявительница пояснила, что в отношении вышеуказанных нарушений у неё не имелось эффективных средств правовой защиты, в нарушение статьи 13 Конвенции, которая предусматривает:

«Каждый, чьи права и свободы, признанные в… Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве.»

107. Правительство не согласилось и сослалось на продолжающееся уголовное расследование убийств.

108. Суд повторяет, что статья 13 Конвенции гарантирует доступность на национальном уровне средства правовой защиты для реализации существа конвенционных прав и свобод, в какой бы форме они бы ни защищались в национальном правовом порядке. Учитывая фундаментальную важность права на защиту жизни, статья 13 требует, помимо выплаты в соответствующих случаях компенсации, осуществления тщательного и эффективного расследования, способного привести к установлению и наказанию лиц, виновных в лишении жизни и причинении обращения, противоречащего статье 3, включая эффективный доступ лица, подавшего жалобу, к следственной процедуре, ведущей к установлению и наказанию виновных лиц (см. «Ангуелова (Anguelova) против Болгарии», №38361/97, пп. 161-162, Сборник 2002-IV; и постановление от 24 мая 2005 года по делу «Сюхейла Айдин (Süheyla Aydin) против Турции», №25660/94, п. 208). Суд далее повторяет, что требования статьи 13 шире, чем обязательство Договаривающихся Государств по статье 2 осуществлять эффективное расследование (см. «Хашиев и Акаева», приведено выше, п. 183).

109. Из этого следует, что при обстоятельствах, когда, как в настоящем деле, уголовное расследование смерти было неэффективным, и эффективность любого иного средства правовой защиты, которое могло существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, была соответственно подорвана, государство не выполнило своё обязательство по статье 13 Конвенции.

110. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 во взаимосвязи со статьёй 2 Конвенции.

VI. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

111. Статья 41 Конвенции предусматривает:

«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.»

А. Ущерб

112. Заявительница не выдвинула никаких требований в отношении материального ущерба. Что касается морального вреда, заявительница подчеркнула, что она потеряла своих родителей и дядю, после чего столкнулась с отсутствием эффективного расследования их смерти. Это причинило ей чувства страданий, стресса и беспокойства. Она потребовала выплаты 100000 евро в этом отношении.

113. Правительство сочло требуемую сумму чрезмерной.

114. Суд отмечает, что им были установлены нарушения содержательной и процессуальной частей статьи 2 и нарушение статьи 13 Конвенции. Суд принимает, что заявительнице был причинен моральный вред, и присуждает заявительнице 60000 евро, плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы.

Б. Судебные расходы и издержки

115. Заявительницу представляли юристы неправительственной организации «Европейский центр защиты прав человека» / правозащитного центра «Мемориал». Она представила следующую разбивку расходов:

• 500 евро за 20 часов исследовательской работы в Чечне и Ингушетии по ставке 25 евро в час;

• 400 евро транспортных расходов полевых сотрудников;

• 2000 евро за 40 часов подготовки юридических документов, представленных в Суд и внутригосударственные органы власти по ставке 50 евро для юристов в Москве;

• 1792 фунтов стерлингов (британских фунтов) за 17 часов и 55 минут юридической работы юриста в Великобритании по ставке 100 британских фунтов в час;

• 176 британских фунтов гонорара барристера в Лондоне, у которого была получена консультация относительно доказательств;

• 409 британских фунтов за расходы на переводы, что подтверждается счетами; и

• 250 британских фунтов административных и почтовых расходов.

116. Правительство оспорило разумность и обоснованность сумм, требуемых по данному основанию. Оно также возражало против запроса представителей о переводе компенсации за юридическое представительство на их счет в Великобритании.

117. Суд должен установить, во-первых, были ли судебные расходы и издержки, указанные заявительницей, действительно понесены, во-вторых, были ли они необходимыми (см. «МакКанн и другие», приведено выше, стр. 63, п. 220).

118. Суд отмечает, что с начала производства по делу заявительницу представляли юристы неправительственной организации «Европейский центр защиты прав человека» / правозащитного центра «Мемориал». Он удовлетворен тем, что вышеприведенные ставки являются разумными и отражают расходы, действительно понесенные представителями заявительницы.

119. Далее, Суд должен установить, были ли расходы и издержки, понесенные заявительницей на юридическое представительство, необходимыми. Суд отмечает, что данное дело включало определенное количество фактических и документальных доказательств и требовало значительного объёма исследований и подготовки. Более того, Суд отмечает, что его стандартная практика заключается в установлении того, что суммы, присужденные в возмещение судебных расходов и издержек, должны выплачиваться напрямую на счета представителей заявителей (см., например, «Тогчу», приведено выше, п. 158; постановление Большой палаты по делу «Начова (Nachova) и другие против Болгарии», №№43577/98 и 43579/98, п. 175, Сборник 2005-VII; и постановление по делу «Имакаева (Imakayeva) против России», №7615/02, Сборник 2006-…).

120. В этих обстоятельствах и учитывая подробности требований, предъявленных заявительницей, Суд присуждает следующие затребованные суммы по данному основанию: 2900 евро и 2627 британских фунтов, не включая какой-либо налог на добавленную стоимость, который может быть взыскан, чистая присужденная сумма должна быть выплачена в британских фунтах на банковский счет представителей в Великобритании, указанный заявительницей.

Г. Процент за просрочку

121. Суд считает, что процентная ставка за просрочку должна основываться на средней кредитной ставке Европейского центрального банка, к которой должны быть прибавлены три процентных пункта.

ПО ДАННЫМ ПРИЧИНАМ, СУД

1. Отклоняет единогласно предварительное возражение Правительства;

2. Устанавливает единогласно, что имело место невыполнение подп. «а» п. 1 статьи 38 Конвенции;

3. Устанавливает единогласно, что не возникает отдельных вопросов по статье 34 Конвенции;

4. Устанавливает единогласно, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении неосуществления эффективного расследования смерти Абдул-Вагапа Тангиева, Хиджан Гадаборшевой и Исмаила Гадаборшева;

5. Устанавливает 5 голосами против 2, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении убийства трех членов семьи заявительницы;

6. Устанавливает единогласно, что не имело места нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявительницы;

7. Устанавливает единогласно, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьёй 2 Конвенции;

8. Устанавливает

а) что государство-ответчик должно выплатить заявительнице, в течение трёх месяцев со дня, когда постановление станет окончательным в соответствии с п.2 статьи 44 Конвенции, следующие суммы:

i) 60,000 (шестьдесят тысяч) евро за моральный вред;

ii) 2,900 (две тысячи девятьсот) евро и 2,627 (две тысячи шестьсот двадцать семь) британских фунтов, чистая присужденная сумма должна быть выплачена в британских фунтах по курсу на день выплаты на банковский счет представителей в Великобритании;

iii) любой налог, который может быть взыскан с вышеуказанных сумм;

b) что по прошествии вышеуказанных трех месяцев вплоть до выплаты присужденной суммы должен также быть выплачен простой процент на вышеуказанные суммы по ставке, равной средней процентной ставке Европейского центрального банка в период просрочки, плюс три процентных пункта;

9. Отклоняет остальную часть требования заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, сообщено в письменном виде 29 ноября 2007 года, в соответствии с пп. 2 и 3 статьи 77 Регламента Суда.

Андре ВАМПАХ Лукис ЛУКАИДЕС

Заместитель секретаря Председатель

В соответствии с п.2 статьи 45 Конвенции и п.2 статьи 74 Регламента Суда, к настоящему постановлению прилагается частично особое мнение г-д Ковлера и Хаджиева.

Л.Л.

А.М.В.

ЧАСТИЧНО ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЕЙ КОВЛЕРА И ХАДЖИЕВА

Мы разделяем основные выводы Палаты по этому делу, за исключением вывода о том, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении убийства трех членов семьи заявительницы.

Учитывая важность защиты, предоставляемой статьёй 2 Конвенции, Суд должен подвергать случаи лишения жизни наиболее тщательному анализу, принимая во внимание не только действия представителей государства, но также и все сопутствующие обстоятельства (см., помимо прочих прецедентов, постановление от 10 июля 2001 года по делу «Авшар (Avşar) против Турции», №25657/94, п. 391, Сборник 2001-VII).

По данному делу заявительница не смогла представить убедительные доказательства в обоснование своих утверждений об ответственности государства за убийства. Точная причина и обстоятельства смерти родственников заявительницы так и не были установлены. Заявительница не пробовала получить заключение врача перед захоронением останков своих родственников. Уполномоченными органами власти не было выдано официальных свидетельств о смерти, позволяющих предположить, что на внутригосударственном уровне было проведено базовое установление фактов, и хотя бы указывающих даты и причины смерти. Не было сделано фотографий, перед захоронением не было проведено подробное описание тел, заявительница не обратилась во внутригосударственный суд с заявлением об установлении фактов и обстоятельств смерти её родственников (в отличие от постановления от 24 февраля 2005 года по делу «Хашиев (Khashiyev) и Акаева (Akayeva) против России», №№57942/00 и 57945/00, пп. 28-30 и 39-42 и постановления от 12 октября 2006 года по делу «Эстамиров (Estamirov) и другие против России», №60272/00, пп. 18, 20 и 21). Более того, в ходе производства по уголовному делу заявительница отказалась разрешить эксгумацию останков своих родственников и проведение судебно-медицинской экспертизы либо даже указать место, где останки были захоронены. Если бы такая экспертиза была проведена, её результаты могли бы дать ценную информацию о точных обстоятельствах смерти и служили бы подтверждением либо опровержением утверждения заявительницы.

Следствие изучило версию событий, предложенную заявительницей, а также другие возможности, такие как возможность того, что смерти были вызваны обстрелом дома либо стычкой с незаконными «повстанцами», действовавшими в районе (судя по всему, не было установлено никаких доказательств в подтверждение какой-либо из этих теорий). Сама заявительница не была очевидцем событий. Не было установлено никаких свидетелей, которые могли бы подтвердить её заявления о том, что убийства были совершены военнослужащими. В отсутствие какой-либо независимой информации причина смертей несомненно являлась основной помехой для следствия.

Суд, к нашему сожалению, принял во внимание только утверждение заявительницы о том, что преступление было совершено военнослужащими. Как утверждает заявительница, убийства её родственников были напрямую связаны с другими убийствами, произошедшими в Старопромысловском районе в январе 2000 года (см. пункт 80 постановления). По аналогии она сослалась на выводы Суда в деле Хашиева и Акаевой.

Учитывая выводы Суда в деле Хашиева и Акаевой, по которому Судом было установлено, что российские силы контролировали район в то время и что они несут ответственность за смерть родственников заявителей 19 и 20 января 2000 года (см. «Хашиев и Акаева», приведено выше, пп. 142-145), мы считаем, что утверждение г-жи Тангиевой не следует отвергать как явно необоснованное. Однако, мы не можем согласиться с заявительницей и применить эти выводы к фактам настоящего дела в той степени, чтобы возложить ответственность за незаконные действия на государство-ответчика в отсутствие дополнительных доказательств в этом отношении.

Мы подчеркиваем, что требуемым доказательственным стандартом для целей Конвенции является стандарт доказывания «вне разумных сомнений» и что такое доказывание может следовать из сосуществования достаточно сильных, ясных и взаимно непротиворечивых выводов либо из схожих неопровергнутых презумпций в отношении фактов. Мы не можем согласиться с выводом о том, что бремя доказывания перекладывается исключительно на Правительство, даже с учетом нашего сожаления относительно того, что Правительство, являющееся ответчиком, не раскрыло все документы из материалов уголовного дела.