Дела по Северному Кавказу в ЕСПЧ

Заявитель жаловался, ссылаясь на статьи 3 и 13 Конвенции, на то, что он подвергся жестокому обращению со стороны агентов государства и что власти не провели эффективного национального расследования этих инцидентов. Утверждения заявителя о жестоком обращении и незарегистрированном содержании под стражей были отклонены как необоснованные. 14.09.2010 Ачхой-Мартановский районный суд отклонил жалобу на отказ от 06.11.2010, так как к тому времени она уже была отменена. 18.03.2011 Урус-Мартановский районный суд отклонил жалобу на отказ от 16.08.2010, поскольку уголовное дело в отношении заявителя еще не завершено. 05.04.2011 решение оставлено без изменения. 27.01.2011 Ачхой-Мартановский районный суд признал заявителя виновным. 23.03.2011 Верховный суд Чечни оставил приговор в силе.

Заявитель жаловался по Статьям 3 и 13 Конвенции на то, что подвергся жестокому обращению со стороны властей и что государство не провело эффективного внутреннего расследования этих инцидентов. Первый отказ заявитель получил 25.05.2005 (необоснованные обвинения в жестоком обращении). Затем 14.04.2006 суд первой инстанции назначил дополнительное расследование, в результате которого 05.02.2006 был отклонен (утверждения о жестоком обращении не обоснованы). 27.06.2006 суд снова назначил проверку, в результате которой 17.07.2006 отказано. 29.01.2007 Верховный суд Чечни оправдал заявителя на том основании, что его признательные показания были получены под давлением. 13.09.2007 Верховный Суд России отменил оправдательный приговор и направил дело на новое рассмотрение. Он посчитал вывод суда о давлении необоснованным, сославшись на отказы в возбуждении уголовного дела.

27 января 2017 года около 20 ч. сотрудники милиции задержали заявителя в его доме и доставили в ОП №3 в Грозном. Его поместили в изолятор временного содержания. Офицеры надели ему на голову мешок и избили его дубинкой. Они потребовали от него признаться в намерении поехать в Сирию для участия в НВФ. В ОП заявитель встретил г-на Л., которого также избили и заставили признаться в аналогичных умыслах. Жестокое обращение с заявителем длилось пять или шесть дней. Его заставляли делать шпагаты, избивали резиновыми дубинками и металлическими прутьями. Офицеры оскорбляли его, нецензурно выражались, стреляли, проходя мимо заявителя.

В настоящем деле рассматриваются две гибели - брата и матери заявительницы. 17 ноября 2005 года брат заявительницы г-н Зелимхан Дашуев был похищен из его дома в п. Пригородное, Грозный, группой лиц в военной форме. На следующий день его тело с многочисленными следами насильственной смерти было обнаружено в окрестностях села Чечен-Аул. Хотя уголовное дело было открыто, оно несколько раз останавливалось, и в результате расследование было безуспешным. 14 октября 2006 года неизвестное лицо открыло огонь на улице в непосредственной близости от дома матери заявительницы (г-жи Аюповой). В результате она получила огнестрельное ранение в грудь и погибла на месте. Следствие также было приостановлено несколько раз. Заявительница утверждает, что ее брат, а затем и мать были убиты представителями власти и что , в соответствии со статьей 2 Конвенции эффективного расследования этих убийств никогда не было проведено.

В 2014 году дочь Аси Губашевой была в гостях у своего отца, т.е. бывшего мужа Аси. После этого бывший супруг запретил Асе видеться с дочерью, которой тогда было 2 года, и тем самым прервал общение матери и ребенка. Ася Губашева обратилась в районный суд, и 2 февраля 2015 года Сунженский суд решил, что ребенок должен быть возвращен матери. Судебные приставы так и не исполнили это решение, и девочка до сих пор остается в доме родственников бывшего мужа Аси Губашевой. Бывший супруг не проживает по этому адресу, и по словам родственников несколько раз переезжал и находится в Грозном.  

Заявительница обратилась осенью 2016 года в суд в Ингушетии с жалобой на бездействие приставов-исполнителей. По этой жалобе суд решил, что “мероприятия, выполненные судебными приставами, являются явно недостаточными для исполнения решения суда” и постановил вернуть девочку матери. Это решение тоже не было исполнено, после чего заявительница была вынуждена обратиться в Европейский Суд по правам человека.

5 апреля 2002 года сестра заявителя г-жа К.Г. поехала из Грозного в село Гамуржиево, Ингушетия, чтобы навестить сына в больнице. Она ехала на маршрутном такси с несколькими другими пассажирами. Около 10 часов утра на окраине села Серноводск такси было обстреляно, из-за многочисленных огнестрельных ранений водитель такси и все пассажиры погибли. 6 апреля 2002 года Ачхой-Мартановская межрайонная прокуратура возбудила уголовное дело по данному случаю. Несмотря на критику со стороны надзорных органов и областного суда, касающуюся недобросовестного проведения расследования, основные следственные действия по делу не были проводены, и точные обстоятельства смерти сестры заявителя не были установлены.

До 1999 года Айзат Бакаева (заявительница) вместе со своей семьей жила в Грозном. После того как началась новая военная кампания федеральных российских сил по ликвидации сепаратистского правительства Чечни, семья заявительницы бежала в Ингушетию. 4 февраля 2001 года заявительница вернулась в Грозный, чтобы посетить ее родителей. Она обнаружила, что они пропали без вести и их дома были разграблены. Позже ей сообщили, что ее отец г-н Б.А. был убит снайпером и ее мать г-жа B.З. застреляна, а ее тело было сожжено солдатами в селе Мартан-Чу. В ходе следствия лица, совершившие это преступление, не были установлены.

Заявители жаловались по Статье 2 Конвенции, что агенты государства несут ответственность за похищение и последующее исчезновение их родственников и что власти не провели эффективного расследования этих фактов. По Статье 3 Конвенции заявители жаловались, что они пережили страдания из-за исчезновения их родственников и неспособности властей установить виновных в преступлении. По Статье 5 Конвенции заявители жаловались, что задержание было незаконным. Так же имело место нарушение Статьи 13 Конвенции, так как у заявителей не было эффективных внутренних средств правовой защиты от предполагаемых нарушений Статей 2 и 3 Конвенции.

7 декабря 2009 года спецслужбы и сотрудники ФСБ проводили операцию в ст.Орджоникидзевская, Ингушетия. Хасан Цороев (заявитель) и его жена были задержаны, а затем освобождены. Хасан Цороев, не смотря на предупреждения местных полицейских, находящихся в доме, вошел и увидел, что тело его мертвого сына лежит в спальне. Заявителю сказали, что его сыну было предложено показать содержимое раскладного дивана в ходе обыска, но он вытащил из-под дивана автомат и начал стрелять в сотрудников ФСБ. В ответ он был немедленно убит тремя оборонительными выстрелами в голову. Тело сына заявителя было доставлено в морг для судебно-медицинской экспертизы и возвращено через два часа. Вечером в тот же день он был похоронен родственниками. По факту его убийства было возбуждено расследование, но это не дало никаких результатов.

3 декабря 2004 г. первый заявитель и его жена были в отъезде, когда трое их детей - второй и третий заявители и четырнадцатилетний Сайдан Сулейманов остались дома. Примерно в 20:30 дети услышали, как вертолет приближался к деревне, а затем взорвалась бомба рядом с их домом. Разбились окна, погас свет. Второй заявитель попытался успокоить младших: третьего заявителя и Сайдана Сулейманова, которые были очень напуганы. Он зажег свечу и попросила младших лечь на пол. Затем он выбежал, чтобы открыть дверь коровника. Сразу после того, как второй заявитель вернулся в дом, он услышал приближающийся вертолет, и последовал новый взрыв. Он потерял сознание. Когда он пришел в себя, то у него болела голова, он ослеп, лицо было залито кровью. Он слышал крик третьего заявителя и нашел его по голосу, вытащил из-под завалов и вынес на улицу. Затем он вернулся в дом в поисках Сайдана Сулейманова. Он нашел тело брата на полу и вынес его на улицу. Соседи пришли им на помощь. Один из них привез второго и третьего заявителей в больницу в Гудермесе, а затем в Грозный. Третьему заявителю был поставлен диагноз: открытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга, проникающая травма головы и травма левого глаза. В январе 2006 г. пришлось установить глазной протез. У второго заявителя также была травма глаза, и ему пришлось пройти длительное лечение. Теперь он слеп на левый глаз. Дом заявителей полностью сгорел.

Вечером 31 октября 2011 года Луиза Межидова вернулась с работы и получила несколько телефонных звонков. Она ушла, чтобы встретиться с кем-то поздно вечером, свой мобильный телефон она оставила дома. По словам заявительницы, ее дочь ушла, чтобы встретиться с полицейским по имени И.М. из Шалинского районного отдела внутренних дел и пропала без вести. Свидетели были допрошены следствие и показали, что с 2009 года Луиза Межидова имела романтические отношения с И.М., но пара скрывала свои отношения, так как он боялся кровной мести со стороны родственников-мужчин Луизы Межидовой. 16 ноября 2011 года женская рука была найдена в помещении школы в Грозном. Заявительница утверждала, что останки найденного тела  могли принадлежать ее пропавшей дочери.

Заявитель жалуется по Статье 2 Конвенции, что его беременная жена Саният Магомедова была убита во время спецоперации, проведенной в их доме 3 ноября 2006 года из-за непропорционального использования смертоносной силы со стороны сотрудников полиции. Он также утверждал, что власти не провели эффективного расследования убийства его жены. Заявитель также жалуется по Статье 2 Конвенции, что он был серьезно ранен во время этой спецоперации и что власти не провели эффективного расследования этого вопроса.

4 августа 2011 г. в ст. Орджоникидзевская был похищен Жовбатыров Ваха Джабраилович. По словам очевидцев к Вахе подъехали на машинах "Газель" и "Нива", оттуда высыпали и окружили вооруженные люди в масках, затащили Ваху в машину, и скрылись.

23 августа 2011 года двое мужчин, г-н Угурчиев и г-н Берсанов были похищены около собственного дома группой из десяти вооруженных людей в черной и камуфляжной форме и масках. Похитители увезли жертв на белом автомобиле Газель с тонированными стеклами и на автомобиле Лада-Приора серебристого цвета. Заявители утверждают, что по статье 2 Европейской конвенции, власти несут ответственность за похищение и последующее исчезновение мужчин и что они не провели эффективного расследования по данному делу. Они также заявили о нарушении статьи 3, поскольку исчезновение мужчин привело к психическим страданиям заявителей. В соответствии со статьей 5 Конвенции они жаловались на незаконное задержание сыновей и на то, что в нарушение статьи 13 Конвенции у них не было эффективных внутренних средств правовой защиты от предполагаемых нарушений статей 2 и 3 Конвенция.

1 января 2005 года жена заявителя, г-жа Серижа Джалилова, была арестована на контрольно-пропускном пункте во время ее поездки в Азербайджан и отправлена в штаб-квартиру Оперативного управления ФСБ России по координации проведения конттеррористической операции н.п. Ханкала на следующий день. Впоследствии офис ФСБ в Ханкале был закрыт в июле 2005 года. Все документы были уничтожены, личности сотрудников ФСБ, которые арестовали жену заявителя, никогда не были установлены. С тех пор женщина пропала без вести. Заявитель утверждает, что в соответствии со статьей 2 Конвенции, власти несут ответственность за похищение и последующее исчезновение его супруги и что власти не провели эффективного расследования данного дела. Он дополнительно заявил о нарушении Статьи 3, поскольку исчезновение его жены привело к психическим страданиям заявителя. В соответствии со статьей 5 Конвенции он жаловался, что незаконное задержание г-жи Джалиловой полностью нарушило это положение и что в нарушение статьи 13 Конвенции у нее не было эффективных внутренних средств правовой защиты против предполагаемых нарушений статей 2 и 3 Конвенции

В сентябре 2000 года Казбек Мачигов исчез из ИВС в Грозном. До 2005 года следствие шло по ст.105, в 2005 приостановлено первый раз, 24 мая 2009 года было второе постановление, следствие затягивалось и брат пропавшего обратился в ЕСПЧ. Суд ставит перед Правительством РФ вопросы по Статьям 2, 3, 5 и 13 Конвенции. Заявитель - Альберт Мачигов, брат пропавшего Казбека Мачигова.

12 апреля 2002 года четыре человека были похищены во время операции «по прочесыванию», проведенной в поселке Аллерой. В похищении участвовало более 4 офицеров. Они были в военной форме и проводили проверку личности: обыскивали дома и допрашивали местных жителей. С тех пор четыре человека пропали без вести. Заявители утверждают, что в соответствии со статьей 2 Конвенции, власти несут ответственность за похищение и последующее исчезновение родственников заявителей и что власти не провели эффективного расследования данного дела. Они дополнительно заявили о нарушении Статьи 3, поскольку исчезновение мужчин привело к психическим страданиям заявителей. В соответствии со статьей 5 Конвенции они жаловались, что незаконное задержание их родственников полностью нарушило это положение и что в нарушение статьи 13 Конвенции у них не было эффективных внутренних средств правовой защиты против предполагаемых нарушений статей 2 и 3 Конвенции.

Адам Пацуев, Ибрагим Идигов и Салам Керимов - двоюродные братья. 21 августа 2003 года они отправились в Сунженскую районную больницу, где г-н Идигов должен был перевязать рану. В это время в госпиталь прибыли два микроавтобуса модели Газель. Группа из примерно 15-20 вооруженных людей в камуфляжной форме и масках приказала всем присутствующим лечь на землю. Военные стреляли в воздух и кого-то искали. Шесть вооруженных людей побежали в хирургическое отделение, где они избили г-на Лом-Али Шаипова, сломав ему при этом руку. Затем они насильно посадили его в один из их автомобилей. Тем временем г-н Идигов попытался бежать и был ранен в плечо. Г-н Пацев и г-н Керимов хотели помочь ему, но были избиты вооруженными людьми. Затем всех троих посадили в машину и увезли в неизвестном направлении. По пути из больницы похитители ехали рядом с местной полицейской машиной, которую вызвали из больницы. Полицейские не предприняли никаких шагов, чтобы остановить похитителей. Заявители утверждают, что в соответствии со статьей 2 Конвенции, власти несут ответственность за похищение и последующее исчезновение родственников заявителей и что власти не провели эффективного расследования данного дела. Они дополнительно заявили о нарушении Статьи 3, поскольку исчезновение мужчин привело к психическим страданиям заявителей. В соответствии со статьей 5 Конвенции они жаловались, что незаконное задержание их родственников полностью нарушило это положение и что в нарушение статьи 13 Конвенции у них не было эффективных внутренних средств правовой защиты против предполагаемых нарушений статей 2 и 3 Конвенции.

В 2004 году г-н Салих Саидов, сын заявителя, переехал из Махачкалы (Дагестан) в Москву. В июле 2005 года три друга г-на Саидова из Дагестана сообщили заявителю, что они были арестованы вместе с ее сыном в Москве. Позже трех мужчин освободили, а Саидова нет. Затем заявитель выяснил, что по просьбе следователя Е.А. из Дагестанской прокуратуры, 17 июля 2005 года г-н Салих был арестован полицией в Москве и доставлен для допроса в Махачкалу. По словам заявителя, в Махачкале ее сына отвезли в 6-й отдел Министерства внутренних дел (подразделение по борьбе с организованной преступностью) на 3 дня, а затем перевели в ОРБ-2 (полицейское операционное бюро № 2) в Грозный (Чечня). С момента его задержания 17 июля 2005 года г-н Саидов пропал без вести. Заявитель утверждает, что в соответствии со статьей 2 Конвенции, власти несут ответственность за похищение и последующее исчезновение ее сына и что власти не провели эффективного расследования данного дела. Она дополнительно заявила о нарушении Статьи 3, поскольку исчезновение ее сына привело к психическим страданиям заявителя. В соответствии со статьей 5 Конвенции она жаловалась, что незаконное задержание ее сына полностью нарушило это положение и что в нарушение статьи 13 Конвенции у нее не было эффективных внутренних средств правовой защиты против предполагаемых нарушений статей 2 и 3 Конвенции ,

Г-н М. Магомадов, муж заявительницы, вышел из дома после того, как кто-то постучал в ворота. Когда его брат выглянул на улицу, он увидел только белый автомобиль модели Lada-Priora. Г-н Магомадов пропал без вести. Заявительница утверждает, что в соответствии со статьей 2 Европейской конвенции, государственные служащие несут ответственность за похищение и последующее исчезновение ее мужа и что власти не провели эффективного расследования по данному делу. Она также заявила о нарушении статьи 3, поскольку исчезновение мужа привело к психическим страданиям заявительницы. Наконец, в соответствии со статьей 5 Конвенции она утверждает, что задержание ее мужа было незаконным и что в нарушение статьи 13 Конвенции у нее не было эффективных внутренних средств правовой защиты от предполагаемых нарушений статей 2 и 3 Конвенции.