Поиск документов

Суд признал нарушение Статьи 8 Конвенции и определил, что решение властей о том, чтобы отказать заявителям в праве отдать последнюю дань уважения погибшим, было слишком жестоким и не учитывало особых обстоятельств каждого заявителя, которые необходимо было оценить индивидуально.

В своем постановлении Европейский Суд высказал особую критику в связи с неэффективностью расследования по факту пыток, указывая на «вопиющие недостатки» в ходе следствия, которые являются «абсурдными» и подчеркивают отсутствие профессионализма и нежелание властей привлечь виновных к ответственности.

Дело касается исчезновения Муслима Ненкаева. Ночью 8 июня 2002 года Муслим и его брат Иса были похищены из дома их семьи в г. Урус-Мартан большой группой российских военнослужащих. Братьям завязали глаза и повели их через г. Урус-Мартан в военную комендатуру. Спустя 24 часа Иса был освобожден и вернулся домой, но Муслим исчез. Суд единогласно установил, что право на жизнь было нарушено в отношении Муслима Ненкаева.

7 сентября 2002 года в селе Чечен-Аул, расположенном недалеко от российской военной базы в Ханкале, начался артиллерийский обстрел. В общей сложности были выпущены 15 ракет. Первые три снаряда попали в дом Супьяна Тайсумова, полностью разрушили здание и убили его сына Казбека Тайсумова, его невестку Зулпат Эскирханову и трехлетнего внучку Айшат Эскирханову. Только Супьян и его шестимесячная внучка спаслись от атаки. Уголовное расследование по данному делу началось на следующий день, но до сих пор виновные в этом обстреле не установлены, и Супьян не получает информации о ходе следствия.

Европейский Суд по правам человека единогласно осудил Россию за насильственное исчезнвовение Сайди Малсагова. Дело касается похищения Сайди Малсагова из его собственного дома в г. Урус-Мартан, Чечня, в ночь на 7 ноября 2002 г. Сайди задержала большая группа военнослужащих в масках. О судьбе Сайди ничего неизвестно с тех пор. 

Суд единогласно установил, что право на жизнь было нарушено в отношении Асланбека Астамирова, который "исчез" 5 августа 2002 г. в с. Гехи, Чечня. Поздно ночью около 30 военнослужащих ворвались в дом Астамировых и задержали Асланбека. С тех пор никаких известий о нем нет.

Суд единогласно установил, что право на жизнь было нарушено в отношении пропавших без вести Леомы Мешаева и Бислана Сайдаева. В ночь с 16 по 17 декабря 2002 года большая группа российских военных на БТРах въехала в село Мартан-Чу и задержала Леому и Бислана. Хотя внутреннее расследование заключило, что, вероятнее всего, военнослужащие задержали Леому и Бислана, им не были установлены виновные или военная часть, проводившая участники спецоперацию.

23 сентября 2001 года Саламбек Хадисов и  Ислам Цечоев были задержаны в своих домах в Сунженском районе Ингушетии российскими милиционерами. Спустя день из Ингушского отдела внутренних дел на военном вертолете их перевезли на военную базу в Ханкале в Чечне, где они содержались несколько недель. Российские военнослужащие жестоко избивали прикладами автоматов, затем тушили об их кожу сигареты и затем заставили подписать документы о том, что к ним не применялось жестокое обращение.

ЕСПЧ уже вынес более 70 решений, в которых он признал Россию виновной в грубых нарушениях прав человека, совершенных российскими военнослужащими в Чечне. Большинство этих решений связано с исчезновениями людей. Несмотря на то, что с 1999 года российскими военнослужащими были похищены от 3 000 до 5 000 человек в Чечне, был только один случай привлечения виновного к ответственности.

Российские федеральные силы задержали Магомеда Шахгириева, Али Магомадова, Исмаила Умарова и Умалата Абаева в ходе спецоперации в с. Чечен-Аул в Чечне 23 октября 2002 года. 3 ноября 2002 г. Аслан Исраилов и Хасин Юнусов отправились в Грозный на поиски пропавших мужчин и не вернулись. Позднее их нашли убитыми. Суд пришел к выводу, что Магомед, Али, Исмаил и Умалат были убиты российскими военнослужащими, но счел недостаточным количество доказательств, чтобы прийти к тому же выводу в отношении Аслана и Хасина.

Российские федеральные силы проводили спецоперацию в селе Сержень-Юрт 18 мая 2001 года и задержали Шарани Асхарова, а также еще восемь человек. Шестеро затем были освобождены. Седьмой был найден мертвым. Шарани и еще один мужчина пропали без вести. Двое освобожденных мужчин подтвердили, что находились в БТР вместе с Шарани Асхаровым. Суд установил нарушение статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции, а также статьи 38, которое выразилось в отказе российских властей предоставить Суду материалы уголовного дела.

9 ноября 2002 года несколько представителей российских вооруженных сил ворвались в дом в селе Урус-Мартан, где они провели несанкционированный обыск, проверку документов у всех членов семьи и задержали Вахида Мусиханова. Его увезли на бронированной машине, и до сих пор о нем ничего неизвестно. Уголовное дело о его исчезновении было приостановлено и возобновлено, но следствие не дало никаких существенных результатов.

Суд указал, что военной прокуратурой было установлено, что "6 марта 2002 года Муса Ахмадов был задержан группой военнослужащих на блокпосте у села Киров-Юрт, передан в штаб 51 полк воздушно-десантных войск, расположенный в Хатуни, и затем его перевели в особый отдел ФСБ, дислоцировавшийся в этом же лагере". Суд установил нарушение статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции, а также статьи 38, которое выразилось в отказе российских властей предоставить Суду материалы уголовного дела.

21 февраля 2001 года тела Саид-Рахмана Мусаева, Одеса Митаева и Магомеда Магомадова были найдены в заброшенном поселке «Здоровье» (также называемом «Дачное»), расположенном примерно в километре от Ханкалы. На телах были множественные огнестрельные и ножевые раны. Одесу отрезали одно ухо. Трупы других 48 человек были найдены позднее в близлежащем селе.

Дело связано с исчезновением Абдулкасима Заурбекова на территории временного отдела внутренних войск Октябрьского района г.Грозного 17 октября 2000 г. Абдулкасим зашел на территорию ВОВД в 11 часов утра. Его сын Айнди ждал его у входа до позднего вечера, но Абдулкасим не вернулся. В указанное время в октябрьский ВОВД Грозного проходили службу сотрудники милиции из Ханты-Мансийска, которые ранее уже были признаны как пренебрегающие правами человека.

Дело связано с исчезновением Бекхана Баргаева, Саид-Магомеда Дебизова и Изновра Сербиева. Российские военнослужащие во время проведения 14-16 января 2001 г. крупномасштабной спецоперации задержали десятки людей в соседних селах Новые Атаги и Старые Атаги. Все задержанные были затем освобождены, двое найдены мертвыми, а трое родственников заявителей исчезли.

Дело касается задержания Магомеда и Харона Хумаидовых в их собственном доме в селе Махкеты (Чечня) 13 февраля 2002 года. Свидетели утвержают, что Магомед и Харон были увезены в расположение Федеральной службы безопасности в селе Хатуни. Хотя прокуратура установила, что к похищению причастны военнослужащие 45-го полка, следствие никого не привлекло к ответственности. Суд просил российские власти предоставить Суду материалы уголовного дела. Российские власти предоставили только небольшую часть документов, ссылаясь на секретность данных.

ЕСПЧ особенно критично оценил неэффективность расследования. Он считает, что в ходе расследования были установлены воинские подразделения и их командиры, участвовавшие в похищении, но против них не были выдвинуты обвинения, что должно расцениваться исключительно как халатность органов прокуратуры при проведении расследования и их нежелание вести расследование. Суд находит возмутительным тот факт, что после установления командира подразделения, причастного к задержанию Апти Исигова и Зелимхана Умханова расследование неоднократно приостанавливалось по причине невозможности установить виновных.

Жалоба касается исчезновения Рамзана Кукуева после его задержания 3 мая 2001 года российскими федеральными силами во время проведения массовой спецоперации в селении Ца-Ведено Чеченской Республики. Двое других мужчин после проведения этой спецоперации также пропали без вести. Хотя родственники немедленно сообщили властям о задержании, уголовные следствия в связи с этим были возбуждены только 25 ноября 2001 года.

Суд отмечает, что первоначальное расследование смерти было проведено своевременно, в течение семи дней после инцидента. Однако, оно не отвечало минимальному требованию независимости, поскольку орган расследования – начальник колонии – представлял власть, причастную к событию. Как и ожидалось, расследование было сведено к установлению факта смерти в результате повешения; вопросу о возможной ответственности администрации тюрьмы не уделялось внимание. Более того, это расследование в очень малой степени удовлетворяла требованию общественного контроля. Нет никаких сомнений, что семью не проинформировали об официальном отказе в возбуждении уголовного дела. Таким образом Суд не может признать, что первоначальное расследование представляло собой эффективное расследование.