Garabayev v. Russia (Гарабаев против России)

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

РЕШЕНИЕ

ПО ВОПРОСУ О ПРИЕМЛЕМОСТИ

Жалобы № 38411/02

Мурад Реджепович ГАРАБАЕВ против России

Европейский Суд по правам человека (Первая секция) на своем заседании 8 сентября 2005 года, в составе Палаты:

Г-н К.Л.Розаиус, Председатель,

Г-н П.Лоренцен,

Г-жа С. Ботоличарова,

Г-н А. Ковлер,

Г-н К. Хажиев,

Г-н. Д.Шпильман,

Г-н С. Е. Йебенс, судьи,

and Г-н С. Нильсен, Регистратор Секции,

Рассмотрев вышеуказанную жалобу, поданную 24 октября 2002 года,

Рассмотрев предварительную судебную меру, указанную правительству государства-ответчика в соответствии с правилом 39 Регламента Суда,

Рассмотрев замечания, представленные Правительством государства-ответчика, и ответные замечания, представленные заявителем,

После проведенного совещания, выносит следующее решение:

ФАКТЫ

Заявитель, Мурад Реджепович Гарабаев, гражданин Российской Федерации и Туркменистана, родился в 1977 году и в настоящее время проживает в Москве. В Суде его представляет А.Ставицкая и К. Москаленко, адвокаты Центра содействия международной защите. Представителем государства-ответчика выступает П. А. Лаптев, Представитель Российской Федерации в Европейском Суде по правам человека.

А. Обстоятельства дела

Факты дела, представленные сторонами, могут быть изложены следующим образом.

Заявитель занимал должность бухгалтера в отделе генеральной бухгалтерии Департамента бухгалтерского учета и Центрального банка Туркменистана. 4 марта 2002 года он был зарегистрирован в Российском консульском отделе в Туркменистане в качестве гражданина России, проживающего в Ашхабаде, и 17 марта  2002 года он получил российский паспорт № 51 N 0956182. В августе 2002 года заявитель уволился и вместе с женой и сыном 1999 года рождения выехал в Москву для поступления в аспирантуру.

1 . Судебное разбирательство относительно экстрадиции заявителя Туркменистану.

27 сентября 2002 года Генеральная Прокуратура Туркменистана обратилась в Генеральную прокуратуру Российской Федерации с просьбой о задержании и выдаче заявителя для привлечения его к уголовной ответственности. Данное обращение было сделано на основе Конвенции стран СНГ «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» (Минская Конвенция 1993 года). В Туркменистане заявитель обвинялся в хищении государственного имущества в особо крупном размере с использованием своего служебного положения. В частности, в обращении указывалось, что заявитель в период с 25 июля по 3 сентября 2002 года перевел денежные средства на сумму 40 миллионов долларов США с корреспондентского счета Центрального банка Туркменистана в Дойчебанке АГ (г. Франкфурт-на-Майне, Германия) в Русский депозитарный банк (г. Москва), Латекобанк и Парексбанк (г. Рига, Латвия), а также в банк HSBC (г. Саянган, КНР). Впоследствии переведенные средства были сняты со счетов и Туркменистану не возвращены. В Туркменистане в отношении заявителя было возбуждено уголовное дело. 25 сентября 2002 года в отношении заявителя прокурор избрал меру пресечения в виде содержания под стражей и был объявлен розыск.

27 сентября 2002 года заявитель, в соответствии с инструкцией Генерального прокурора Туркменистана, был задержан в Москве и помещен в изолятор временного содержания ГУВД г. Москвы. 11 октября 2002 года адвокат заявителя, А.Э.Ставицкая, подала ходатайство в Генеральную прокуратуру. Адвокат оспаривала возможность выдачи заявителя Туркменистану в связи с тем, что он является гражданином России. Она сослалась на соответствующие положения российской конституции, закона о гражданстве, уголовного процессуального кодекса и Минской конвенции 1993 года, запрещавшие выдачу гражданина России другому государству. Ходатайство содержало ссылки на текущие отчеты правозащитных организаций относительно ситуации в Туркменистане, дававшие веские основания для опасений, что пытки и другие виды жестокого и унижающего достоинство человека обращения будут использованы в отношении заявителя. Адвокат также оспаривала законность задержания заявителя в России, так как заявиткль был задержан в исполнение запроса о выдаче. Так как, принимая во внимание российское гражданство заявителя, его выдача не могла быть законной, задержание его в целях выдачи было незаконным. В России заявитель к уголовной ответственности привлечен не был. Он постоянно проживал в России, у него была семья, и не было веских оснований предполагать, что он скроется от суда и следствия.

11 октября 2002 года центр защиты прав человека «Мемориал», российская неправительственная организация, обратилась в Генеральную прокуратуру по поводу задержания заявителя и его возможной выдачи Туркменистану. Мемориал сослался на российское гражданство заявителя и на ситуацию в Туркменистане, в частности, на отсутствие гарантий справедливого судебного разбирательства и недостаточную беспристрастность и независимость судебных органов. Организация также привела факты подписания президентом Туркменистана приказов об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей, которые не подлежат надзору, предопределенности наказаний, назначаемых в громких политических  делах, и широкого распространения пыток. 12 и 17 октября 2002 года Мемориал выпустил пресс-релизы в отношении дела заявителя. По утверждению Мемориала,  заявитель стал жертвой гонений в Туркменистане в связи с политически мотивированным делом против бывшего заместителя главы Центрального банка Туркменистана, обвиненного президентом республики в оказании финансовой поддержки оппозиции и хищении государственного имущества, который бежал из Туркменистана в 2001 году. Мемориал сообщил подробности гонений на сотрудников Центрального банка и их родственников, включая задержание матери, сестры и дяди заявителя, а также  конфискацию их имущества.

15 октября 2002 года Сергей Ковалев, депутат Государственной думы, направил письмо главе международного департамента Генеральной прокуратуры в связи с делом заявителя. Он напомнил главе департамента о том, что заявитель является гражданином Российской Федерации, и обратил внимание на возможность применения пыток и на отсутствие гарантий справедливого судебного разбирательства в случае выдачи заявителя Туркменистану.

18 октября 2002 года заявитель был переведен в учреждение ИЗ 77/3.

18 октября 2002 года старший помощник Генерального прокурора РФ принял решение о выдаче заявителя Туркменистану. Это решение было утверждено Генеральным прокурором 22 октября 2002 года. Заявитель и его адвокаты не были поставили в известность о принятом решении и не получили его копии.

24 октября 2002 года заявитель был выдан Туркменистану. По словам заявителя, рано утром сотрудники Генеральной прокуратуры доставили его в аэропорт Домодедово, в помещение Туркменских авиалиний. Там ему позволили взглянуть на копию решения Генерального прокурора о его выдаче.Сотрудники правоохранительных органов Туркменистана сопроводили его на борт самолета. При проходе через пограничный контроль у него не потребовали предъявить паспорт. Заявитель неоднократно просил о встрече с адвокатом, но ему было отказано.

В своем Меморандуме правительство ссылается на данные Генеральной прокуратуры, в соответствии с которыми конвоирование Гарабаева на борт самолета осуществлялось сотрудниками Министерства юстиции. Заявитель не обращался к конвою с просьбой о предоставлении встречи с адвокатом. В любом случае, в компетенцию караула не входит рассмотрение заявлений  задержанных лиц. Правительство подтвердило тот факт, что заявитель ознакомился с текстом постановления о выдаче 24 октября 2002 года.

18 и 24 октября 2002 года адвокат заявителя подала жалобы в Московский Городской Суд.  Адвокат ставила вопрос о законности задержания заявителя в связи с тем, что он является гражданином России и не может быть выдан Туркменистану. Она также отмечала, что заявителю не было предъявлено обвинение в совершении преступления в России и что, даже если бы таковое было предъявлено, с учетом особенностей его личности, не было достаточно оснований предполагать, что он скроется от правосудия. Вторая жалоба также касалась постановления Генеральной прокуратуры о выдаче заявителя. Адвокат заявляла, что защита и заявитель не были уведомлены о постановлении о выдаче и не получили копии этого постановления. Адвокат оспаривала законность решения в виду российского гражданства заявителя.

28 октября 2002 года судья Московского городского суда ответил письмом на жалобу, поданную адвокатом заявителя 18 октября 2002 года. В письме судья указал, что жалоба относительно законности задержания заявителя должна была быть подана в соответствующий районный суд. Он также отметил, что жалоба не затрагивала вопрос законности решения о выдаче, но в любом случае жалоба о проверке такого решения должна быть рассмотрена в присутствии лица, подлежащего выдаче. Так как заявитель был выдан Туркменистану 24 октября 2002 года, он не мог принять участие в судебном заседании. 5 ноября тот же судья, отвечая на жалобу адвоката заявителя от 24 октября, сообщил, что жалоба о проверке законности решения о выдаче не может быть рассмотрена в отсутствии заявителя, который на тот момент уже был выдан в Туркменистан. Адвокат заявителя обжаловала отказ в рассмотрении жалобы в Верховный Суд.

11 ноября 2002 года в своем ответе адвокату заявителя Генеральная прокуратура указала, что решение о выдаче заявителя было принято в соответствии с ходатайством Генеральной прокуратуры Туркменистана в связи с обвинением в совершении преступления хищения 40 миллионов долларов США и что данное решение соответствовало нормам международного права.

14 ноября 2002 года Европейский Суд по правам человека, в соответствии с правилом 49 § 2 (a) Регламента Суда, запросил у правительства информацию о задержании заявителя и его выдаче Туркменистану, а также данные по факту рассмотрения соответствующими внутренними властями утверждения заявителя о том, что он может быть подвергнут обращению, нарушающему статью 3 Конвенции.

5 декабря 2002 года Московский городской суд повторно рассмотрел жалобу относительно выдачи заявителя, поданную адвокатом заявителя 24 октября 2002 года. Суд признал решение о выдаче заявителя незаконным  в виду российского гражданства заявителя, что подтверждалось копией российского паспорта заявителя, имевшейся в материалах дела. Городской суд также признал, что заявитель и его адвокат не были формально поставлены в известность о принятом решении, вследствие чего заявитель был лишен возможности обжаловать решение в соответствии с внутренним законодательством. Задержание заявителя также было признано незаконным. Это определение не обжаловалось и вступило в силу 16 декабря 2002 года.

2. Процессуальные действия, связанные с российским гражданством заявителя.

8 декабря 2002 года первый заместитель Генерального прокурора направил в Пресненский районный суд г. Москвы заявление об установлении факта  получения заявителем российского гражданства путем предоставления заведомо ложных сведений. Заявление было направлено против Министерства иностранных дел, консульского отдела российского посольства в Ашхабаде и самого заявителя. Прокурор указал, что заявитель приобрел гражданство в связи с тем, что он являлся супругом российской гражданки, в соответствии с соответствующими положениями закона «О гражданстве», и что он представил копию свидетельства о заключении брака от 15 сентября 1998 года. Однако брак якобы был расторгнут решением Копетдагского этрапского суда г. Ашхабада Туркменистана 7 июня 2001 года, вступившем в силу 19 июня 2001 года. 27 декабря 2002 года Московский городской суд признал факт сообщения заявителем консульскому отделу российского посольства заведомо ложных сведений, на основании которых он получил гражданство. Суд отказался аннулировать российское гражданство заявителя, т.к. такое решение может быть принято только Президентом Российской Федерации. Ни заявитель, ни его жена, ни адвокат не были поставлены в известность о судебном разбирательстве и не присутствовали на слушании дела.

Узнав о судебном разбирательстве, 16 января 2003 года адвокат заявителя обжаловала определение в Московский городской суд. Она оспаривала подлинность решения районного суда г. Ашхабад, которое легло в основу определения. Она также привела заявление жены заявителя, категорически отрицавшей факт развода. Упоминалось также, что заявитель, его жена и его адвокат не были поставлены в известность о судебном разбирательстве в Московском городском суде и не принимали участия в данном разбирательстве.

27 января 2003 года Посольство Российской Федерации в Туркменистане, действуя также от имени Министерства иностранных дел, подало в Московский городской суд заявление о восстановлении десятидневного срока обжалования определения от 27 декабря 2002 года, так как определение поступило к ним 18 января 2003 года. 30 января 2003 года Пресненский районный суд восстановил срок на подачу кассационной жалобы и направил эту жалобу в Московский городской суд. В своей кассационной жалобе Посольство заявило о том, что определение суда было основано на неверном толковании туркменского семейного права. По словам Посольства, развод может быть объявлен только после того, как будет сделана соответствующая запись в органе ЗАГС, основанием же для развода служит соответствующее решение суда. Срок обращения в орган ЗАГС после принятия судебного решения не ограничен.  Следовательно, вывод Московского городского суда о ложности сведений был необоснованным. Посольство также подчеркнуло тот факт, что заявитель был лишен возможности участвовать в судебном заседании. На тот момент заявитель содержался в следственном изоляторе в Ашхабаде, и представителям российского консульства в нарушение соответствующих международных договоров отказали в возможности связаться с ним. 30 января 2003 года Посольство подало дополнительную жалобу в связи с правом заявителя на справедливое судебное разбирательство и на эффективные средства внутренней защиты, предусмотренные статьями 6 и 13 Европейской конвенции по правам человека.

16 мая 2003 года Московский городской суд отменил решение от 27 декабря 2002 года в связи с необеспечением участия заявителя в судебном разбирательстве и направил дело на новое рассмотрение.

17 сентября 2003 года Пресненский районный суд по заявлению Генеральной прокуратуры прекратил производство по делу о предоставлении якобы ложных сведений с целью получения гражданства РФ в связи с изменившимися обстоятеоьствами. Определение не было обжаловано и вступило в силу 27 сентября 2003 года.

3. Судебное разбирательство, последовавшее за выдачей заявителя

 Заявитель утверждает, что, по прибытии в Ашхабад, он был доставлен в Генеральную прокуратуру, где его допрашивали на протяжении четырех часов. Ему не предоставляли питьевой воды и сигарет и угрожали пытками и репрессалиями в отношении его семьи. Заявитель отрицал предъявленное ему обвинение. Во время допроса его били по голове и спине. От последствий этих побоев он страдает до сих пор.

Заявитель был помещен в следственный изолятор министерства внутренней безопасности. Вот как он описывает условия содержания: в камере площадью 10 квадратных метров содержалось трое человек. Дважды в день их кормили: каждый получал по тарелке. В камере не было туалета и их выводили в туалет дважды в день. В камере не было ни радио, ни телевизора, арестанты не получали новостей из внешнего мира. На протяжении первых 20 дней заявителя выводили на прогулку на 15-20 минут, остальные два месяца прогулки заявителю не предоставлялись.

Дважды он был допрошен в отсутствии адвоката. Заявитель пытался связаться с адвокатом через родственников, но ему сказали, что он не имеет право нанять адвоката. Родственникам заявителя удалось узнать, что он содержится в следственном изоляторе, и они сообщили ему, что его мать приговорена к семи годам лишения свободы, а дядя – к еще более долгому сроку. У его сестры и родителей жены забрали документы, удостоверяющие личность.

В конце ноября и начале декабря 2002 года сотрудники правоохранительных органов Туркменистана, прибывшие к заявителю в следственный изолятор, сообщили ему о возбуждении дела в Пресненском суде г. Москвы. Ему показали повестку о явке в суд и велели подписать ее. Заявителя удалось написать на ней, что он содержится под стражей и не может явиться в судебное заседание. Это разозлило сотрудников правоохранительных органов и они избили заявителя.

25 января 2003 года заявителю предъявили обвинение и позволили ознакомиться с материалами дела. Обвинительное заключение было изложено на 4-5 страницах на туркменском языке, а материалы дела состояли из двух папок, в основном на туркменском. Так как заявитель не владеет туркменским языком, он ходатайствовал о предоставлении переводчика или письменного перевода документов. В ходатайстве было отказано. К этому времени у заявителя уже был адвокат, который сообщил заявителю, что в материалах дела не содержится документов, доказывающих его вину. Из дела также следует, что впоследствии заявитель был обвинен в мошенничестве, совершенном вместе с сестрой.

Тем временем консульский отдел российского посольства в Ашхабаде неоднократно обращался к Министерству иностранных дел Туркменистана с просьбой устроить консульскую встречу с заявителем. Такие запросы были сделаны 5 декабря 2002 года, 10 января 2003 года и 24 января 2003 года. 24 декабря 2003 года Министерство иностранный дел Туркменистана ответило, что предоставление встречи невозможно, так как заявитель является гражданином Туркменистана.

1 февраля 2003 года в сопровождении сотрудника консульского отдела российского посольства заявитель был доставлен в аэропорт г. Ашхабад и отправлен обратно в Москву.

По возвращении в Москву заявителю стало известно, что его мать снова судили и приговорили к 14 годам лишения свободы и аналогичные приговоры были вынесены в отношении его сестры и дяди.

4. Уголовное обвинение заявителя в России.

Пока заявитель был в Туркменистане, 24 января 2003 года следователь Генеральной прокуратуры возбудил уголовное дело в отношении группы лиц на основании сведений, предоставленных Генеральной прокуратурой Туркменистана. Подоплекой процесса являлся незаконный перевод 20 миллионов долларов со счета Центрального банка Туркменистана в Дойчебанке АГ (Франкфурт-на-Майне, Германия) на счет частного банка в Москве. Заявитель в списке подозреваемых не числился.

29 января заявителя обвинили в мошенничестве, совершенном  в составе организованной группы в крупном размере. Постановление о привлечении в качестве обвиняемого гласило, что в августе 2002 года заявитель, совместно с управляющими частного банка, включая некоего Л., перевел со счета Центрального банка Туркменистана в Дойчебанке АГ (Франкфурт-на-Майне, Германия) 20 миллионов долларов США на счет частного банка в Москве. Впоследствии ими было присвоено 19,3 миллиона долларов США. Данное постановление было подписано заявителем 1 февраля 2003 года.

В тот же день, 29 января 2003 года, заявитель был объявлен в международный розыск.

30 января 2003 года Басманный районный суд г. Москвы  удовлетворил ходатайство следователя Генеральной прокуратуры о применении к заявителю меры пресечения в виде заключения под стражу. Следователь ссылался на тот факт, что заявитель обвинялся в совершении тяжкого преступления и что он скрылся от органов предварительного расследования за границей. В результате он был объявлен в международный розыск. Интересы заявителя представлял назначенный  защитник. В судебном слушании по делу защитник возражений против применения в отношении заявителя меры пресечения в виде содержания под стражей не подал.

30 января 2003 года первый заместитель Генерального прокурора Российской Федерации направил в Генеральную прокуратуру Туркменистана запрос о выдаче заявителя в связи с обвинением его в совершении преступления и применением к нему меры пресечения в виде заключения под стражу в России. В запросе утверждалось, что заявитель гражданин России и что имелись сведения о том, что на тот момент он находился Туркменистане. В запросе не упоминалось о предыдущей экстрадиции заявителя Туркменистану.

31 января 2003 года первый заместитель Генерального прокурора Туркменистана санкционировал «временную экстрадицию» заявителя России в связи с возбуждением против него уголовного дела.

1 февраля 2003 года заявитель был возвращен в Россию. Сразу же по прибытию он был задержан и помещен в следственный изолятор ФСБ России «Лефортово».

6 февраля 2003 года адвокат заявителя, Ставицкая А.Э., встретилась с заявителем в следственном изоляторе. Здесь она узнала о постановлении о применении в отношении заявителя меры пресечения в виде заключения под стражу от 30 января 2003 года. 11 февраля она направила подробную жалобу на данное постановление в Московский городской суд. По ее словам, заявителю не была обеспечена надлежащая защита, в то время как все дела о применении меры пресечения в виде заключения под стражу требуют особой бдительности суда, если они слушаются в отсутствие обвиняемого.  По ее словам, заявитель не скрывался от правосудия, а был выдан Туркменистану Генеральной прокуратурой, в Туркменистане же он содержался под стражей, о чем следствие не могло не знать. Она также сослалась на определение Московского городского суда от 5 декабря 2002 года, в соответствии с которым экстрадиция и содержание под стражей заявителя были незаконными.

19 марта 2003 года Московский городской суд отказал удовлетворении жалобы. Представитель Генеральной прокуратуры заявил, что следователь и заместитель Генерального прокурора, санкционировавший возбуждение уголовного дела, не имел информации о местонахождении заявителя и что он был заявлен в международный розыск. Суд принял во внимание личные обстоятельства заявителя, тяжесть преступления, в котором он обвиняется, тот факт, что он может воспрепятствовать производству следственных действий, оказать воздействие на свидетелей, а также скрыть или уничтожить доказательства по уголовному делу.

19 марта 2003 года заявителю было предъявлено повторное обвинение в в мошенничестве, совершенном  в составе организованной группы в крупном размере и в подделке официальных документов.

28 марта 2003 года Басманный районный суд продлил сроки содержания заявителя под стражей. Суд снова сослался на тот факт, что заявитель скрылся от правосудия за пределы Российской Федерации. Суд учел тот факт, что заявитель обвиняется в совершении тяжкого преступления и что он может воспрепятствовать производству следственных действий. Срок содержания под стражей был продлен до 29 мая 2003 года. 23 апреля 2003 года Московский городской суд, рассмотрев жалобу заявителя, подтвердил это решение.

2 апреля 2003 года в ответ на письмо заявителя о том, что угроза его экстрадиции продолжает существовать, Европейский Суд по правам человека, в соответствии с правилом 39 Регламента Суда, обратился к Российскому правительству с просьбой не выдавать заявителя Туркменистану до последующего уведомления.

24 и 27 апреля 2003 года заявителю вновь было предъявлено обвинение в мошенничестве, отмывании денежных средств и подделке документов.

12 мая 2003 года судья Московского городского суда по жалобе заявителя вынесла постановление о возбуждении надзорного производства в отношении постановлении от 30 января 2003 года и определения от 19 марта 2003 года. Постановление было направлено в Президиум Московского городского суда.  В постановлении значилось, что заявитель был выдан Туркменистану по решению Генеральной прокуратуры, следовательно, доводы, по которым он был объявлен в международный розыск и в отношении его заочно была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, являются несостоятельными.

16 мая 2003 года Басманный районный суд вновь рассмотрел ходатайство генеральной прокуратуры об избрании в отношении заявителя меры пресечения в виде заключения под стражу и удовлетворил его, не указав срока содержания под стражей.

8 июля 2003 года Европейский Суд коммуницировал жалобу заявителя правительству Российской Федерации.

Летом 2003 года было завершено предварительное расследование по обвинению, предъявленному заявителю, и Замоскворецкий районный суд назначил первое слушание по делу  на 4 сентября, которое потом было перенесено на 3 октября 2003 года. 

9 марта 2004 года Замоскворецкий районный суд г. Москвы признал заявителя виновным в использовании заведомо подложных документов и назначил наказание в виде штрафа в размере 5000 рублей. Суд признал заявителя невиновным в мошенничестве в крупном размере, а прокурор отозвал обвинение в отмывании денежных средств. В тот же день заявитель был освобожден из-под стражи. Тем же приговором суда единственный сообвиняемый заявителя Л., менеджер частного банка в Москве,  был призван виновным в отмывании денежных средств и приговорен к четырем годам лишения свободы.

19 марта 2004 года в ответ на письмо российского правительства, содержавшего заверения в том, что заявитель не будет выдан Туркменистану, учитывая теперь уже бесспорный факт его российского гражданства, Европейский Суд по правам человека отменил предварительную меру, назначенную в соответствии с правилом 39.1 Регламента суда.

9 июня 2004 года Московский городской суд по жалобе заявителя, Л. и прокурора пересмотрел постановление от 9 марта 2004 года. Городской суд оставил без удовлетворения все жалобы и оставил решение районного суда без изменений.

B. Применимое внутреннее законодательство.

Уголовный процессуальный кодекс (УПК)

 Статьи 108 и 109 Уголовного процессуального кодекса (УПК) 2002 года содержат положения, регулирующие заключение  и содержание под стражей. Они предусматривают, что заключение под стражу применяется судьей по мотивированному ходатайству прокурора или следователя с согласия прокурора, при невозможности применения иной меры пресечения. Необходимо присутствие обвиняемого в судебном заседании, если только он не был  объявлен в международный розыск. Постановление судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу может быть обжаловано в вышестоящий суд в течение 3 суток со дня его вынесения.

Статья 109 устанавливает следующие сроки содержания под стражей: содержание под стражей не может превышать 2 месяцев. В случае продолжения предварительного следствия данный срок может быть продлен судом по ходатайству прокурора до 6 месяцев. Впоследствии, по ходатайству прокурора субъекта федерации, этот срок может быть продлен до 12 месяцев. В исключительных случаях, по ходатайству Генерального прокурора или его заместителя, срок содержания под стражей может быть продлен максимум до 18 месяцев.

Статья 125 УПК регулирует порядок судебной проверки решений следователей, которые способны причинить ущерб конституционным правам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Глава 54 УПК регулирует выдачу для уголовного преследования. Статьи 462-463 предусматривают, что решение о выдаче лица по запросу иностранного государства принимается Генеральным прокурором или его заместителем. Такое решение может быть обжаловано в суд субъекта федерации в течение 10 суток с момента получения уведомления о таком решении лицом, в отношении которого оно было вынесено.  Жалоба рассматривается в открытом судебном заседании с участием лица, в отношении которого принято решение о выдаче, его защитника и прокурора. Определение суда субъекта может быть обжаловано в Верховный Суд.

Согласно статье 464, выдача лица не допускается, если лицо, в отношении которого поступил запрос о выдаче, является гражданином Российской Федерации либо если данное лицо обладает статусом беженца.

Статье 466 регулирует избрание меры пресечения лицу, в отношении которого направлен запрос о выдаче.  При получении запроса о выдаче Генеральный прокурор или его заместитель решает вопрос об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Если судебный орган иностранного государства принял решение о заключении лица под стражу, решение прокурора не нуждается в подтверждении судом Российской Федерации. Срок содержания под стражей не может превышать предельный срок, предусмотренный для данного вида преступлений Уголовным процессуальным кодексом. 

2. Минская конвенция 1993 года.

Статья 5 Конвенции стран СНГ «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» (Минская Конвенция 1993 года), сторонами по которой являются и Россия, и Туркменистан, предусматривает,  что Договаривающиеся Стороны сносятся друг с другом через свои центральные, территориальные и другие органы.

Статья 57  предусматривает, что выдача не производится, если лицо, выдача которого требуется, является гражданином запрашиваемой договаривающейся стороны.

Другие применимые положения Конвенции:

Статья 61. Взятие под стражу или задержание до получения требования о выдаче.

 «1. Лицо, выдача которого требуется, по ходатайству может быть взято под стражу и до получения требования о выдаче. В ходатайстве должны содержаться ссылка на постановление о взятии под стражу… и указание на то, что требование о выдаче будет представлено дополнительно. Ходатайство о взятии под стражу… может быть передано по почте, телеграфу, телексу или телефаксу.

2. Лицо может быть задержано и без ходатайства, предусмотренного в пункте 1 настоящей статьи, если имеются предусмотренные законодательством основания подозревать, что оно совершило на территории другой Договаривающейся Стороны преступление, влекущее выдачу.

3. О взятии под стражу или задержании до получения требования о выдаче необходимо немедленно уведомить другую Договаривающуюся Сторону.»

Статья 61-1. Розыск лица до получения требования о выдаче.

« 1. Договаривающиеся Стороны осуществляют…розыск лица до получения требования о его выдаче при наличии оснований полагать, что это лицо может находиться на территории запрашиваемой Договаривающейся Стороны.

2. Поручение об осуществлении розыска… должно содержать… просьбу о взятии лица под стражу с указанием о том, что требование о выдаче этого лица будет представлено.

3. К поручению об осуществлении розыска прилагается заверенная копия решения компетентного органа о заключении под стражу…

4. О взятии под стражу разыскиваемого лица или других результатах розыска немедленно информируется запрашивающая Договаривающаяся Сторона».

Статья 62. Освобождение лица, задержанного или взятого под стражу

«1. Лицо, взятое под стражу согласно пункту 1 статьи 61 и статье 61-1, должно быть освобождено, если… требование о выдаче… не будет получено запрашиваемой Договаривающейся Стороной в течение сорока дней со дня взятия под стражу.

2. Лицо, задержанное согласно пункту 2 статьи 61, должно быть освобождено, если ходатайство о взятии его под стражу в соответствии с пунктом 1 статьи 61 не поступит в течение срока, предусмотренного законодательством для задержания».

3.Иное применимое законодательство

Статья 61 Конституции Российской Федерации устанавливает, что гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Федерации или выдан другому государству.

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 62 Конституции, гражданин Российской Федерации может иметь гражданство иностранного государства (двойное гражданство) в соответствии с федеральным законом или международным договором Российской Федерации. Наличие  у гражданина Российской Федерации гражданства иностранного государства не умаляет его прав и свобод и не освобождает от обязанностей, вытекающих из российского гражданства, если иное не предусмотрено федеральным законом или международным договором Российской Федерации.

Согласно пункту 5 статьи 4 Закона о гражданстве, гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Федерации или выдан иностранному государству. 

Согласно статье 5 Соглашения между Россией и Туркменистаном по урегулированию двойного гражданства, лицо, состоящее в гражданстве обеих Сторон, в полном объеме пользуется правами и свободами, а также несет обязанности гражданина той Стороны, на территории которой оно постоянно проживает.

B. Оговорки Российской Федерации.

Ратификационная грамота Российской Федерации от 5 мая 1998 года содержит следующие оговорки: 

«в соответствии со статьей 64 Конвенции, Российская Федерация заявляет, что положения статьи 5 параграф 3 и 4 не препятствуют… временному применению, санкционированному абзацем 2 п. 6 раздела второго Конституции Российской Федерации 1993 года, порядка ареста, содержания под стражей и задержания лиц,  подозреваемых в совершении преступления, установленного ч. 1 ст.11, ч. 1 ст.89, стст.90, 92, 96, 96.1, 96.2, 97, 101 и 122 уголовно-процессуального кодека РСФСР от 27 октября 1960 года, с последующими изменениями и дополнениями».

ЖАЛОБА

1. Ссылаясь на статью 3 Конвенции, заявитель подает жалобу на то, что выдача его Туркменистану создала в его отношении реальный риск быть подвергнутым пыткам и жестокому обращения. Он также обращается с жалобой на то, что в Туркменистане его избивали и оказывали на него психологическое давление, что составило нарушение статьи 3.

2. Заявитель обращается с жалобой на то, что его задержание составило нарушение статьи 5 в части законности задержания и его процессуальных гарантий.

В частности, он утверждает, что задержание, предшествовавшее его выдаче Туркменистану, нарушило статью 5.1 (f), так как отсутствовали законные основания для выдачи, и на тот момент в России против него не существовало уголовного дела.

Ссылаясь на статью 5.3, заявитель обращается с жалобой на то, что он не был незамедлительно доставлен к судье до выдачи и что постановление об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, вынесенное в России 30 января 2003 года, было вынесено в отсутствие заявителя и избранного им защитника.

Ссылаясь на статью 5.4, заявитель обращается с жалобой на то, что он был лишен возможности обжаловать в суд решение о заключении его под стражу до выдачи.

3. Заявитель обращается с жалобой на то, что, в нарушение статьи 13, он был лишен эффективного средства правовой защиты от его задержания и выдачи.

ПРАВО

 Заявитель утверждает, что, осуществив выдачу его Туркменистану, Россия нарушила свои обязательства в соответствии со статьей 3 Конвенции, которая гласит:

«Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинству обращению или наказанию».

В своем меморандуме правительство сослалось на данные Генеральной прокуратуры, в соответствии с которыми отсутствовали основания полагать, что в Туркменистане существовала угроза обращения, нарушавшего статью 3. Находившийся под предэкстрадиционным арестом заявитель не сообщал об угрозе подвергнуться такому обращению. Он подавал такие жалобы только после экстрадиции. Правительство также отметило, что экстрадиция заявителя была признана незаконной внутренним судом 5 декабря 2002 года.

Заявитель настаивает на том, что его экстрадиция Туркменистану нарушила статью 3. Он утверждает, что компетентные органы не приняли во внимание сообщенные им, его адвокатом и общественными деятелями сведения, согласно которым существовал реальный риск применения пыток и политически мотивированных преследований.  Ему позволили взглянуть на решение о выдаче только 24 октября 2002 года, т.е. в день его передачи Туркменистану. У заявителя не было возможности связаться с адвокатом или обжаловать решение в соответствии  внутренним законодательством. Риск подвергнуться жестокому обращению материализовался, когда он был выдан. Во время содержания под стражей в Туркменистане заявитель подвергался обращению, запрещенному статьей 3.

В свете доводов сторон Суд считает, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права по Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения дела по существу. Таким образом, Суд считает, что данная жалоба не может быть отклонена как явно необоснованная по смыслу пункта 3 статьи 35. Конвенции. Суд не находит какого-либо иного основания для признания жалобы неприемлемой.

Заявитель оспаривает законность и процессуальные гарантии его задержания, ссылаясь на следующие относимые положения статьи 5:

«1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:…

(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом  по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;…

(f) законное задержание или заключение под стражу лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого принимаются меры по его высылке или выдаче…

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом (с) пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4.Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

а) Законность содержания под стражей с 27 сентября по 24 октября 2002 года.

В своем меморандуме правительство ссылается на две правовые позиции – Генеральной прокуратуры и Верховного суда. Генеральная прокуратура утверждает, что предэкстрадиционный арест заявителя был законным и был основан на применимых положениях Минской Конвенции 1993 года и на применимом российском законодательстве, а также соответствовал статье 5.1 (f) Конвенции. Генеральная прокуратура также оспаривает применимость статьи 5.3 Конвенции к данному периоду содержания заявителя под стражей. Верховный суд согласен с заявителем в том, что с 27 сентября по 24 октября 2002 года содержание его под стражей было незаконным, так как не было санкционировано судебным решением.  Однако решение Московского городского суда от 5 декабря 2002 года исправило это нарушение, признало экстрадицию и содержание под стражей незаконными и, таким образом, права заявителя были восстановлены. Более того, жалоба, поданная адвокатом заявителя 18 октября 2002 года, была обоснованно возвращена адвокату Московским городским судом, так как она должна была быть направлена в соответствующий районный суд. 

Заявитель отстаивает свои жалобы. Он подчеркивает, что на момент задержания он являлся гражданином России и не мог быть выдан Туркменистану, следовательно, его содержание под стражей с этой целью, в соответствии со статьей 5.1 (f)., было незаконным. В то время ему не было предъявлено уголовное обвинение в России, следовательно, положения статьи 5.1.(с) не могли оправдать его заключение под стражу. Он ссылается на соответствующие статьи УПК, которые устанавливают, что решение о заключении под стражу до выдачи может быть принято судом государства, запрашивающего выдачу,  либо российским судом. Та как решение о заключении его под стражу в Туркменистане было принято прокурором, для заключения его под стражу в России было необходимо решение российского суда. Отсутствие такого решения составило нарушение статьи 5.3. Заявитель также не согласен с тем, что решение от 5 декабря 2002 года восстановило его права в соответствии со статьей 5.1 (f), так как оно не привело к освобождению, и он продолжал содержаться под стражей в Туркменистане еще 2 месяца. Причина, по которой он был возвращен из Туркменистана, была не отмена решения о выдаче от 5 декабря 2002 года, а новое уголовное дело, возбужденное в России, в результате чего он продолжал содержаться под стражей, хотя и на других основаниях.

Относительно той части жалобы, которая основана на статье 5.3, Суд с самого начала отмечает, что положения этой статьи действуют только в отношении одного вида лишения свободы, о котором говорит пункт 1 (с) статьи 5 и который производится с тем, чтобы [лицо] предстало перед компетентным органом  по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения».

Далее, Суд отмечает, что содержание заявителя под стражей в рассматриваемый период не было обусловлено причинами, описанными в данной статье, а было совершено «с целью выдачи», что делает статью 5.3. неприменимой по данному делу (см. Gordyeyev v. Poland (реш.), № 43369/98 и 51777/99).

Следовательно, данная часть жалобы ratione materiae не соответствует положениям Конвенции по смыслу статьи 35.3 и должна быть отклонена на основании пункта 4 статьи 3 Конвенции.

В той части жалобы, которая основана на статье 5.1 (f), правительство формально не оспаривают его статус жертвы в связи с решением от 5 декабря 2002 года, которым выдача и заключения под стражу были признаны незаконными.

Правительство полагается на мнение Верховного Суда, который считает, что данным решением права заявителя в этой части были восстановлены. В то же время, правительство ссылается на позицию Генеральной прокуратуры, которая отрицает факт нарушения как таковой. Суд считает, что данные комментарии следует рассматривать как возражения по существу дела, а не предварительное возражение.

В свете доводов, представленных сторонами, Суд считает, что жалоба, поданная заявителем со ссылкой на статью 5.1.(f), затрагивает серьезные вопросы факта и права по Конвенции, разрешение которых требует разрешения дела по существу. Таким образом, суд считает, что данная жалоба не может быть отклонена как явно необоснованная по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд не находит какого-либо иного основания для признания жалобы неприемлемой.

Б) Доступ к судебному пересмотру решения о предэкстрадиционном аресте.

Правительство утверждает, что у заявителя было достаточно возможностей оспорить законность заключения под стражу до экстрадиции, однако он не использовал их должным образом. Адвокат заявителя оспаривала законность решения о заключении под стражу в Московском городском суде 18 октября 2002 года и в Генеральной прокуратуре 11 октября 2002 года. Московский городской суд отказался рассмотреть жалобу, так как ее следовало подать в соответствующий районный суд. Генеральная прокуратура направила ответ адвокату заявителя 11 ноября 2002 года. Сам заявитель жалоб не подавал. Он был поставлен в известность о решении о его выдаче 24 октября 2002 года и не попросил связаться с адвокатом. Российским законодательством не предусмотрено оповещение адвоката лица, в отношении которого производится выдача.

Заявитель утверждает, что УПК не содержит механизма оспаривания законности предэкстадиционного содержания под стражей. Содержание его под стражей перед экстрадицией не было пересмотрено судом, несмотря на его жалобы.

В свете представленных сторонами доводов Суд считает, что жалоба, поданная заявителем в соответствии со статьей 5.4., затрагивает сложные вопросы факта и права по Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения дела по существу. Таким образом, Суд считает, что данная жалоба не может быть отклонена как явно необоснованная по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд не находит какого-либо иного основания для признания жалобы неприемлемой.

С) Содержание под стражей после 1 февраля 2003 года

Правительство отрицает неправомерность решения о заключении заявителя под стражу in absentia 30 января 2003 года и его последующего продления.  Правительство приводит правовое мнение Генеральной прокуратуры, которая заявляет, что оговорки относительно применения статьи 5.3, сделанные Российской Федерацией во время ратификации Европейской Конвенции по правам человека, распространяются на положения статьи 108 УПК 2002 года в той части, где кодекс допускает принятие судебного решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении подозреваемого, объявленного в международный розыск. Правительство также утверждает, что интересы заявителя во время судебного заседания 30 января 2003 года представлял назначенный защитник, а после 5 февраля 2003 года – избранный им защитник, А.Э. Ставицкая. Решение от 30 января 2003 года было по жалобе заявителя повторно рассмотрено Московским городским судом 19 марта 2003 года и было признано законным, как и решения о последующем продлении срока содержания под стражей.  Кроме того, в правовом комментарии Верховного суда указано, что на тот момент, когда Басманный районный суд принял решение о заключении заявителя под стражу, суду не был известен факт пребывания заявителя в Туркменистане, суд был осведомлен только о том, что в России против заявителя было возбуждено уголовное дело и что он был объявлен в международный розыск. Во время последующих слушаний по пересмотру решения А.Э.Ставицкая обратила внимание суда на данные факты, что, однако, не повлияло на признание законным первичного решения суда.

Заявитель настаивает на том, что предоставленные статьей 5.3.гарантии не были применены к его содержанию под стражей после 1 февраля 2003 года. Включение Генеральной прокуратурой его имени в список лиц, находящихся в международном розыске, было незаконным, так как именно этим органом он был выдан Туркменистану в октябре 2002 года, и не скрывался от российского правосудия. Басманный окружной суд не произвел расследования обстоятельств дела и принял решение о его заключении под стражу в нарушение внутреннего законодательства и положений Конвенции. Впоследствии, суд кассационной инстанции, где рассматривалось решение о заключении его под стражу, не принял во внимание неверного обоснования решения о заключении под стражу и не принял решения о его незамедлительном освобождении.  Заявитель также утверждает, что ссылка на оговорки является необоснованной, так как новый УПК 2002 года, в соответствии со статьей 5.3, ввел положение о необходимости принятия судебного решения о заключении под стражу, следовательно, оговорка более не может применяться.

Что касается доводов правительства, основанных на оговорках, сделанных Российской Федерацией во время ратификации Конвенции, Суд отмечает, что данные оговорки относятся именно к положениям Уголовного процессуального кодекса 1960 года, в соответствии с которыми лицо могло быть заключено под стражу по постановлению следователя, и решение суда не требовалось. Данный кодекс в 2002 года был заменен новым УПК, который предписывает необходимость судебного решения о заключении под стражу, следовательно, кодекс 1960 года утратил силу на тот момент. Более того, 30 января 2003 года решение о заключении заявителя под стражу было вынесено судом, а не прокурором, как это предписывалось ранее действовавшим законодательством. Жалоба заявителя в соответствии со статьей 5.3 направлена не против отсутствия решения суда как такового, а против того факта, что ни он, ни его защитник не присутствовали на судебном заседании. Следовательно, Суд считает, что данная оговорка не применима к настоящему делу и отклоняет возражение правительства.

В свете представленных сторонами доводов Суд считает, что жалоба, поданная заявителем в соответствии со статьей 5.3 в части его содержания под стражей после 1 февраля 2003 года затрагивает сложные вопросы факта и права по Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения дела по существу. Таким образом, Суд считает, что данная жалоба не может быть отклонена как явно необоснованная по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд не находит какого-либо иного основания для признания жалобы неприемлемой.

3. Заявитель утверждает, что у него не было эффективных средств правовой защиты против нарушений, перечисленных выше. При этом заявитель ссылается на статью 13, которая гласит:

«Каждый, чьи права и свободы, признанный в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве».

Правительство утверждает, что заявитель имел доступ к внутреннему судопроизводству, которое являлось эффективным.

Заявитель настаивает, что у него не было доступа к эффективным средствам внутренней защиты относительно его жалобы в соответствии со статьей 3 и 5.1,5.3 и 5.4 Конвенции.

В свете представленных сторонами доводов Суд считает, что жалоба, поданная заявителем в соответствии со статьей 13, затрагивает сложные вопросы факта и права по Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения дела по существу. Таким образом, Суд считает, что данная жалоба не может быть отклонена как явно необоснованная по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд не находит какого-либо иного основания для признания жалобы неприемлемой.

По вышеуказанным причинам Суд единогласно

Отклоняет возражение правительства по вопросу о применимости оговорки Российской Федерации к содержанию заявителя под стражей после 1 февраля 2003 года;

Признает приемлемыми, не решая вопроса по существу дела, жалобы заявителя в соответствии со статьей 3, статьей 5.1 (f) относительно периода с 27 сентября 2002 года по 24 октября 2002 года, статьей 5.3 относительно его содержания под стражей после 1 февраля 2003 года,  статьей 5.4. относительно периода после 1 февраля 2003 года и статьей 13 Конвенции; и

Признает неприемлемой остальную часть жалобы.

Серен Нильсен,   Кристос Розакис,

Секретарь         Председатель

540 дней под стражей