Расследование, проведенное российскими правоохранительными органами
Сразу же после того, как Фатима узнала о задержании своего сына, она начала его поиски. В феврале и марте 2000 года она посетила все тюрьмы региона. Она обращалась в прокуратуры различных уровней, в Министерство Юстиции, а также к Специальному Представителю Президента в Чеченской Республике по Вопросам Защиты Прав Человека и Основных Свобод, Владимиру Каламанову. Несмотря на многочисленные письменные заявления и личные обращения, российские власти отказались возбудить уголовное дело. 24 ноября 2000 года военный прокурор воинской части 20102 в Ханкале, штаб-квартире российских войск в Чечне, указал в своем письме, что «прилагаемые материалы не подтверждают участия российских военнослужащих в исчезновении сына заявительницы».
Российские власти возбудили уголовное дело для расследования исчезновения Мурата только 14 июля 2001 года, т.е. почти через полтора года после рассматриваемых событий. Предварительное следствие по делу неоднократно приостанавливалось, однако, возобновлялось в результате жалоб Фатимы и ее представителей.
До извещения Европейским Судом 17 ноября 2003 года правительства России о поданной Фатимой Базоркиной жалобе, никаких действенных следственных мероприятий по уголовному делу не проводилось. Даже после указанной даты, в течение длительного времени, не предпринимался целый ряд важнейших следственных действий, включая даже, как допрос свидетелей происшедшего.
Процедура рассмотрения жалобы в Европейском Суде по Правам Человека
Осознавая то, что добиться правосудия через российскую правовую систему для нее не представляется возможным, Фатима, интересы которой представляла адвокат из Лондона Гарет Пирс, подала 11 апреля 2001 года жалобу в Европейский Суд по Правам Человека. С момента подачи жалобы "Правовая Инициатива по России" помогает Гарет Пирс по данному делу.
В своей жалобе Фатима указала, что с ее сыном дурно обращались, что он был убит федеральными силами, и что российскими властями не было проведено эффективного расследования обстоятельств дурного с ним обращения и его последующего «исчезновения», в нарушение требований Статьи 2 (право на жизнь) и Статьи 3 (запрет пыток или унижающего достоинство обращения или наказания) Европейской Конвенции о Правах Человека. Она также утверждала, в разделе о нарушениях Статьи 3, о том, что сама перенесла тяжкие нравственные страдания в связи с «исчезновением» ее сына. Кроме того, она указала на нарушения Статьи 5 ( право на свободу и личную безопасность), Статьи 6 (доступ к суду), Статьи 8 (право на уважение семейной жизни) и на Статьи 13 (право на эффективное средство правовой защиты).
17 ноября 2003 года Суд известил правительство о подаче жалобы. В своем письме Суд потребовал от правительства предоставить копии материалов уголовного дела, для того, чтобы Судом могла быть проведена оценка качества проведенного расследования. Несмотря на данный запрос и ряд последующих обращений, российское правительство отказалось предоставить копии материалов расследования, утверждая, что они содержат государственную тайну.
15 сентября 2005 года Европейский Суд по Правам Человека признал жалобу приемлемой к рассмотрению по существу.
8 декабря 2005 года Суд провел устное слушание по делу. Одной из причин для проведения судебного заседания по делу, был, скорее всего, отказ правительства предоставить копию материалов уголовного дела. За три недели до проведения слушания по делу, правительство внезапно решило предоставить копию материалов дела, несмотря на свои прежние утверждения о том, что они содержат государственную тайну.
27 июля 2006 года Европейский суд вынес по делу постановление, анализ которого вы можете прочитать далее.